Морская ведьма(СИ)

-Орден поклялся воевать против врагов Христа, где бы они не находились,- прогремел Дезидерий,- и не к лицу императору вести столь малодушные разговоры. Сердце и голова Дракона- в Люнденбурге, обруби ее и все чудовища, демоны и вампиры, что заселяют морозный Север, покрытый ядовитым туманом Восток и заокеанский Запад- все падут перед Солнцем Правды и мечом Златорогого. Ты спрашиваешь, пойдут ли братья Ордена в бой за этого фриза, Атаульф? Вот тебе мое слово- мы огнем и мечом пройдем через Фризию, но только если ты пообещаешь, что война не закончится до тех пор, пока армии Рейха не ворвутся в Люнденбург, а вместо капищ Одноглазого по всей Британии воздвигнутся храмы Солнечного Овна!

Глаза Дезидерия горели фанатичным блеском, сильные пальцы сжались, будто хватая что-то, лицо исказилось. Он привстал за столом и огромный нарост на его теле вновь заколыхался, будто под ним билось что-то живое. В сочетании с яростной и страстной речью понтифика, это выглядело настолько жутко, что Атаульф невольно кивнул, соглашаясь - правда Вальтефон заметил как в глазах кайзера блеснул злой огонек.

-Ты станешь великим правителем, Атаульф,- торжественно провозгласил Понтифик, размашисто перекрестив всех троих,- тебя запомнят как императора, окончательно сокрушившего Зло Севера. Сегодня, мы вместе выедем из Санкт-Галлена объявляя всем твою волю - и в замке Ивердон я возвещу о начале Великого Похода!

Последующие несколько дней они провели с Понтификом, взявшимся самолично объезжать замки Ордена. Последним стал Ивердон- главный оплот Ордена, возникший на месте римского укрепления. Именно там, когда меркиты обрушились на Германию, Лиутпранд Седьмой, предок нынешнего понтифика собирал воинов для отпора поклонникам Кровавого Бога. Здесь горел вечный огонь, поддерживавшийся святыми сестрами замка-монастыря, а недалеко от озера Нешатель дышали паром горячие источники, которым молва приписывала целебную силу. И хотя полвека назад резиденцией понтифика стал монастырь Святого Галла, все же главной святыней Ордена остался исполинский замок у отрогов Юрских гор.

Горячие пары, раздуваемые кузнечными мехами, устремились вверх внутри полой статуи Хеймдалля-Михаила. Трубный глас, вырвавшийся из огромного золотого рога, потряс древние горы. В тот же миг ему эхом отозвались трубы от близлежащих замков, подавая знак дальним, а те - далеким, разнося по всем владениям Ордена весть о начале Крестового Похода во имя Непобедимого Солнца.

А потом был пир, собравший в парадном зале Ивердона, как братьев Ордена, так и соседних баронов, вассалов герцога Людвига Баварского и Бернарда Ломбардского. Сами властительные герцоги тоже пребывали здесь: рыжебородый пузатый здоровяк Бернард и черноволосый поджарый Людвиг, иронично посматривавший вокруг раскосыми зелеными глазами. Одна за другой поднимались здравицы во имя "светлейшего кайзера", "святейшего понтифика", "доблестного герцога" и, конечно же, за "законного короля Фризии", сидевшего на почетном месте рядом с Атаульфом. Сидевший неподалеку понтифик, как и раньше, почти не пил вина - зато налегал на мясо, рыбу, пироги и прочие яства, метавшиеся на стол запыхавшимися служками. Гости же вином не брезговали, как, впрочем, и многие хозяева. Сновавшие меж столов и скамей девушки, будто и не замечая собственных монашеских ряс, вовсю строили глазки захмелевшим воинам, все больше распускавшим руки. Девушки, похоже, вовсе не возражали против их грубых ухаживаний и сальных шуток, только взвизгивая когда иной из подвыпивших баронов слишком сильно хлопал по упругому заду. Вальтеоф понял, что многочисленные слухи о нравах в женских монастырях Рейха ничуть не сгущали краски, однако это его только воодушевляло. На его глазах то один, то другой воин сграбастав в охапку хихикающую девушку стремился укрыться в одной из келий. Сам Вальтеоф, с пьяным вожделением смотрел на наливающую ему вино голубоглазую красавицу, с губами, алыми словно спелые вишни. Заметив, как смотрит на нее фриз, она рассмеялась, сверкнув жемчужно-белыми зубами, и, приложив палец к губам, поманила его за собой.