Морская ведьма(СИ)

Рядом с Эдмундом упало ядро, отправив в Хель трех керлов и чудом не зацепив его самого. Принцу некогда было радоваться спасению - на стену уже взбирались воины в ненавистных плащах с бараньей головой. На Эдмунда навалилось сразу двое - первый удар сорвал с него шлем, но ответный удар принца разрубил врагу и шлем и голову. Одновременно мерсиец вскинул вторую руку, отбивая щитом меч второго имперца. Тут же мерсийский рунный клинок вгрызся в тело монаха, разрубая кольчугу и погружаясь глубоко в тело. Эдмунд рубил, колол, сек, чувствуя как его охватывает ярость берсерка, ругаясь и хохоча, не обращая внимания на обрушивающиеся на стену ядра, радуясь тому, что умрет, так и не увидев падения города. Рядом с ним столь же яростно рубился Бранд, другие тэны и керлы, обуянные священным безумием Одина схлестнувшимся с фанатизмом братьев Святого Михаила.

Внезапно, будто вынырнув из кровавого омута, принц увидел, что рядом с ним нет ни одного живого врага - как будто ослабел неумолимый поток возносящий вверх все новые и новые полчища. Снизу слышались недоуменные возгласы, панические вопли, раздраженные выкрики командиров. А потом со стороны моря послышался ужасающий грохот и Эдмунд, посмотрев на север, увидел, как выступившая из тумана громада форта на отмели, покачнулась и обрушилась в воду Из стремительно рассеивавшегося тумана в гавань вошел исполинский корабль, напоминающий плавучий замок. Над ним развевались знамена с Белым Драконом Мерсии и Пляшущим Скелетом Люти. С громоздкого строения посреди судна грохотали пушки, осыпая ядрами воинство Рейха. А следом в гавань входили драккары и когги поменьше и с них уже слышались воинственные крики белобрысых варваров. Эдмунд прислушался - восточная стена тоже перестала содрогаться от непрерывных бомбардировок. Запыхавшийся гонец, подбежавший к нему сообщил, что обстрел прекратился, зато слышатся разрывы со стороны дюн. Принц улыбнулся.

-Игг принял нашу жертву,- раскатисто рыкнул он, заглушая шум боя,- эй, там внизу! Открыть ворота!

Атакованные с двух сторон, понесшие большие потери на стенах Иггенсбурга, имперцы дрогнули, смешавшись и расстроив ряды. Часть из них, пытаясь перестроиться, оказались загнаны в болотную грязь, где кавалерия оказалась беспомощной перед градом стрел, ядр и пуль. А с моря подходили все новые драконоголовые корабли и с диким криком, больше напоминавшим волчий вой, вступали в бой все новые варвары - низкорослые и гиганты, татуированные и в звериных шкурах поверх доспехов, с волосами заплетенными в косы и бритые наголо. Призывая на помощь Отца Битв и Хозяйку Смерти и множество иных кровожадных богов они в слепой ярости кидались на имперцев, на которых и так наседали вырвавшиеся из Иггенсбурга мерсийцы.

Впереди атакующих на черном как ночь коне, скакал великан в шлеме в виде медвежьей головы, круша черепа и ребра огромной булавой. Вот он прорвался к Бернгарду, занесшего меч, чтобы размозжить голову противнику. Сталь со звоном ударилась о сталь и удар великана оказался столь силен, что вырвал меч из рук герцога. Второй удар вышиб Бернгарда из седла, проламывая его доспех и размозжив грудь. В следующий миг копыта черного коня раскололи череп покалеченного военачальника.

Эдмунд не видел гибели вражеского командующего- на него внезапно вылетел ландкомтур Генрих. Кто-то сбил с него шлем и седая грива, выпачканная кровью, делала германца похожим на демона войны. При виде Эдмунда глаза имперца сверкнули безумным блеском.

-Ублюдок с островов!- выплюнул он,- иди сюда! Или ты боишься сцепиться со стариком, презренный пес!

С силой, которую никак нельзя было угадать в пожилом человеке, он обрушил меч на голову Эдмунда, едва успевшего заслониться щитом. Не давая ему опомниться комтур осыпал его градом ударов, тесня к заполненному телами рву. Для своего возраста комтур был быстр и силен, к тому же он недавно вступил в битву, тогда как мерсийский принц уже изрядно выдохся за время осады.

Нога Эдмунда ступила в лужу чьей-то крови, он пошатнулся, едва удержавшись на краю рва. Имперец ударил мечом и принц, хоть и сумел отбить выпад, но не сумел удержать вылетевший из рук клинок.

-Ты проиграл, язычник!- расхохотался Генрих,- приготовься встретиться с Локиэлем!

Ослепленный своим торжеством он чуть помедлил, растягивая радость победы и это промедление оказалось для него роковым- Эдмунд в последнем отчаянном прыжке впечатал кулак в висок имперца. Удар отозвался дикой болью во всей руке, но брату Генриху пришлось куда хуже - шипы железного перстня с хрустом проломили кость. Германец покачнулся и рухнул в ров.