Морская волчица (СИ)

Поднималась полная луна. Луна ощутила нестерпимое желание завыть. Ох уж эти волчьи повадки. Ее всегда тянуло ночью на улицу. В прохладный ветер и таинство темноты. Звезды казались далекими и прекрасными, а луна светила приветливо и одиноко. Казалось, что только ночь и луна ее понимают. Но это было не так. Она поравнялась с Николаем. Он бодро на нее взглянул, улыбаясь лишь одними глазами. Он был рад, что она шла с ними. Зоя вряд ли разделяла этот настрой, но молчала. Пока они добирались до места заключения монаха, генерал и король перекидывались подколами и повседневными фразами. Они старались отвлечься и настроиться. Луна этого не особо понимала. Может она просто не видела Дарклинга при жизни, а потому не может понять их страха? После возвращения из Каньона Дарклинг предстал перед ней простым щуплым парнишкой. Этот самый парнишка бесил ее своими речами еще в образе волка, а потому сейчас она никак не могла относиться к нему серьезно. Каких бы то сил у него не было, пафосные и грозные речи ее мало задевали, вызывая лишь смех или недоумение. Луна не воспринимала его как должного противника, да в нем чувствовались отголоски большего количества хаоса, чем в других. Но не столько, сколько в ней самой.

Когда дверь открылась, пленник поднялся со своего места на полу, двигаясь с таким изяществом, которого в Юрии Веденине никогда не было. Юрий, молодой монах, проповедовавший Евангелие от Беззвездного святого, возглавил культ, который славил Дарклинга. Они верили в то, что Беззвездный принял мученическую смерть в Каньоне и что он воскреснет. На узком лице с бледной гладкой кожей мерцали серые глаза под темными бровями. Длинные черные волосы отросли почти до ключиц. Он был одет лишь в темные брюки, грудь и ступни оставались голыми. Луна выгнула бровь. Говорила же, щуплый, да еще и бледный. Она вопросительно глянула на Николая, тот закатил глаза.

— Визит королевских особ. — Дарклинг изобразил едва заметный поклон. — Польщен.

— Надень рубашку, — потребовала Зоя.

— Тысяча извинений. Здесь жарковато из-за постоянного солнечного света. — Он накинул на плечи домотканую рубашку, которую Юрий носил под монашеской рясой. — Я бы предложил вам присесть, но… — Он обвел рукой пустую комнату.

Мебели здесь не было. Не было книг, которые помогли бы убить время. Был лишь проход в соседнюю камеру, где он мог помыться и справить нужду. Между лестницей и уборной расположились еще две двери, запертые на мощные замки. Луна пожала плечами, собираясь уже пройти вглубь к ближайшей стене, чтобы облокотиться на нее или сесть на пол, но рука Николая перехватила ее. Он грозно на нее взглянул и мягко притянул к себе, далеко не отпуская, уместил Луну рядом с собой у стены. Девушка не особо возражала, все-таки он ее муж, да и напряжение, витающее в воздухе, можно было резать ножом, потому Луна решила не препираться.

Николай прислонился к стене рядом.

— Прости, что не навещаем чаще. Идет война и, знаешь, ты никому не нравишься.

Дарклинг приложил руку к груди.

— Твои слова ранят меня.

— Всему свое время, — вмешалась Зоя.

Дарклинг поднял бровь. Легкая улыбка коснулась его губ. Луна закатила глаза. Что за детские игры в авторитет на дворе? Обычно как-то так на нее смотрел Сэм, но потом старший братец сам заходился смехом от своей выходки. Если Дарклинг считает себя самым старшим, то пусть так и считает. В этом ему никто не волен мешать. Но вот так вот понтоваться — полный бред.

— Знаешь, она меня боится.

— А я нет, — пожал плечами Николай.

— Она не знает, что я стану делать. Или что я могу.

— Удивительно, что люди не умеют читать чужие мысли, — хмыкнула Луна.

Взор серый глаз метнулся в ее сторону, проходясь сверху вниз, а потом Дарклинг не заинтересованно отвернулся. Луна готова была смеяться в голос. Ути-бозе мой, кто-то обиделся. Николай же рядом напрягся, готовый вгрызться в глотку пленнику за каждый косой взгляд на свою жену.

Король махнул одному из солнечных солдат, чтобы принесли стулья.

— Может, она боится того, что о ней в ее присутствии станут говорить так, словно ее тут нет.

Они все уселись. Дарклинг гордо восседал на стуле, будто это вовсе не полусгнивший стул, а как минимум удобная софа. Луна уже не особо скрывала улыбку. Она поняла, что находиться в эпицентре какого-то цирка, не хватало только закусок и напитков.

— Ненавижу быть предсказуемым, — обратился к девушкам Николай. — Может, нам сейчас уйти? Пусть понервничает?

— Он знает, что мы не уйдем. Знает, что нам что-то нужно, — угрюмо заметила Зоя.

— Я это почувствовал, — поддержал Дарклинг. — Тень наступает. Каньон разрастается. И ты тоже это чувствуешь, правда, Ланцов? Эту силу, впитавшуюся в мои кости, силу, все еще просачивающуюся в твою кровь.