Морские байки

Мне он на плечо никогда не садился, зато любил сидеть на голове, в прямом смысле этого слова (хотя и в переносном тоже). Любую попытку согнать с насиженного места он воспринимал как агрессию и огрызался. Впрочем, мы нашли способ пересаживать его на другое место: надо было лишь протянуть ему указательный палец, и он сразу на него перебирался.

Как оказалось, он знал множество слов, причем любая попытка научить его тем словам, что хотели мы, оканчивалась неудачей. Зато, если ему понравилось случайно услышанное слово или звук, он мог запомнить его с одного раза и потом повторять неделями. Чувство страха у птички напрочь отсутствовало. Даже собака его почему-то боялась, хотя собаке он был на один зубок.

Кстати еще одно его любимое занятие – издеваться над собакой. Например, забравшись в какой-нибудь укромный уголок, он начинал мяукать. Спаниель в недоумении, как какая-то кошка посмела покуситься на его территорию, начинал носиться по квартире, громко лая. Когда, наконец, вычислял, откуда доносятся эти мерзкие звуки, он начинал лаять на попугая. Видя, что его раскусили, тот замолкал, и всё успокаивалось. Впрочем, это не мешало всё повторить часом позже. Или Кеша садился в собачью миску и делал вид, что клюет собачий корм. Собаку это жутко нервировало, и она начинала носиться кругами вокруг миски. На попытки согнать наглую птицу – та принимала угрожающие позы и громко шипела.

Еще одна его страсть – уничтожение всяких бумажек, причем книги он не трогал, зато счета за телефон и электричество приходилась прятать, так как попугайчик, проявляя завидное терпение и упорство, разрывал их на множество мелких кусочков размером не крупнее нескольких миллиметров.

Чтобы Кеша не заскучал, жена купила ему подружку и специальный гнездовой домик. Кеша оказался очень галантным кавалером. Он трогательно ухаживал за своей девушкой: перебирал ей перышки, кормил из клюва, что-то рассказывал ей на своем языке. Самка отвечала взаимностью: сидела, склонив голову с полузакрытыми глазами, и внимательно слушала. Они везде летали парочкой, часто «целовались». Спустя месяц самка снесла первое яйцо, затем второе, затем еще – всего семь яиц.

Странное совпадение. Хотя мы с женой были женаты уже несколько лет, детей у нас не было, врачи говорили – конфликт резус-факторов. И вдруг жена сообщила мне радостное известие: она забеременела. Я был на седьмом небе от счастья.

Примерно через три недели стали вылупляться птенцы. Вылупилось шесть птенцов, одно яйцо почему-то погибло. Птенцы быстро росли и обрастали перьями, стали вылезать из домика и учиться летать. От отца им передались незаурядные лингвистические способности: все как один умели разговаривать. Причем первыми и любимыми стали фразы: «Кеша хороший» и «Дай кусочек». Это было сюрреалистическое зрелище, когда семь попугаев сидели в ряд на жердочке и рассказывали друг другу, какой Кеша хороший. Когда попугайчики достаточно подросли, я под давлением бесчисленных просьб друзей и родственников раздал им всю молодежь.

И вот, наконец, наступил самый счастливый момент в моей жизни: моя жена родила прекрасную здоровую дочурку. Конечно, с появлением ребенка мы стали меньше внимания уделять нашим питомцам. И вот однажды, ранним летом, так же внезапно, как появился, Кеша вместе с подружкой вылетел в форточку. Мы его долго искали по соседним дворам, клеили объявления, всё безрезультатно. Возможно, Кеше просто надоел размеренный образ жизни, и он полетел на свободу, навстречу новым приключениям. А возможно, его маленькое, но ревнивое сердечко не перенесло появление конкурента.

У моей жены есть своя теория. Что в таком странном обличии нас посетил ангел или бог плодородия, или какое-то другое мистическое существо. Исполнив свою миссию, полетел помогать другим нуждающимся. Впрочем, наш волнистый друг пропал не бесследно. Примерно через год после его пропажи я заметил среди стаи воробьев волнистого попугайчика. Это был не Кеша, но, возможно, его потомок. Затем я еще много раз замечал по всему городу одичавших волнистых попугайчиков, причем с каждым годом всё чаще. По всей видимости, они неплохо приспособились к городским условиям и нашему, в общем-то, не очень суровому климату.

Нервный тик

Работал я как-то с одним электромехаником. Когда-то он был начальником радиостанции, но с развитием компьютерной техники и спутниковой связи их всех сократили. Пришлось ему переучиваться. Человек он хороший, да и специалист неплохой. Вот только забухать любил, за что и бывал часто обруган начальством на собраниях коллектива.

Была у него одна привычка: когда его ругали или он с кем-нибудь спорил, он постукивал пальцами себе по ноге или по столу. Он говорил, что когда он нервничает, пальцы сами начинают выбивать дробь. Что это вроде нервного тика, и он ничего не мог с этой привычкой поделать. К этой его странности все привыкли и не обращали на нее внимания.