Морские битвы России. XVIII-XX вв.

Кроме сего корабля, адмирал наш потопил два большие 50-пушечные фрегата, два корвета второй линии со всеми бывшими на них разноплеменными народами и истребил фрегат Тагир-паши, убив и ранив на оном из числа 600 около 500 человек. Паша, видя его наполненный трупами и боясь утонуть на оном, перешел на другой, но вскоре и оттуда должен был спасаться и остальное время до рассвета провел на островке.

Следовавшие за кораблем „Азов“ наши корабли и фрегаты по мере вступления их в порт встречали сильную канонаду крепости, батарей и судов неприятельских, а брандера, зияющие жерлами, готовые запылать в одну минуту, шли на сближение с ними; „Гангут“ и „Иезекииль“, встретив во время два из них верными выстрелами, немедленно пустили их ко дну со всем экипажем. Третий потоплен кораблями „Иезекииль“ и „Александр Невский“.

Французский корабль „Сципион“ наскочил на турецкий брандер и своим бушпритом увяз в его вантах. Пламя перекинулось на корабль. Девять человек сгорели в огне, многие получили серьезные ожоги. Но в конце концов с пожаром справились. С помощью других кораблей брандер был пущен ко дну.

Линейный корабль „Гангут“ вступил в бой одновременно с несколькими судами противника, в том числе с фрегатом Тагир-паши. Корабль „Иезекииль“ атаковал 54-пушечный турецкий фрегат и много мелких судов второй и третьей линий. Корабль „Александр Невский“ уже при входе в Наваринскую бухту уничтожил береговую батарею, а затем в течение 40 минут расправился с 58-пушечным турецким фрегатом».

Участвовавший в сражении на корабле «Гангут» лейтенант Александр Петрович Рыкачев так описал Наваринское сражение: «Мы в это время следовали за кораблем „Азов“ в совершенном дыму, в самом разгаре начавшейся битвы. На право была у нас Наваринская крепость, на лево сильныя батареи острова Сфактория. По обе стороны у входа горели брандеры, угрожая нам пожаром. Весь неприятельский флот, построенный в три линии полукружием, был перед нами, действуя уже всеми своими орудиями. Если прибавить к этому еще то обстоятельство, что густой дым закрывал не только тесный и мало известный нам проход, но даже и всю губу, то не трудно составить себе хотя приблизительное понятие о том затруднительном положении, в котором мы находились.

Крепости и батареи встретили нас сильным картечным огнем, причинившим большой вред нашему рангоуту и парусам и переранившим и убившим многих на юте. С перваго же нашего залпа и залпа с французскаго корабля „Бреславль“, находившагося у нас вправе, батареи и крепости совсем замолчали. Покончив с батареями, в густом дыму, под выстрелами всей правой стороны турецкаго флота шли мы вперед за кораблем „Азов“, действуя на оба борта. Достигнув до якорного места, назначеннаго нам по диспозиции вице-адмирала Кодрингтона, сделанной 7-го октября, перед носом корабля „Азов“ в расстоянии от него в полукабельтове бросили мы даглист со шпрингом на 28-ми саженях глубины. Едва успел корабль наш придти на канат, как у нас под самым бушпритом пронесло горящий турецкий корвет, сцепления с которым мы избежали только, потравив 10-ть сажен канату. Его пронесло в неприятельскую линию, где не более как через пять минут он взлетел на воздух.

Став на якорь, мы действовали батареями одной правой стороны против трех турецких фрегатов, из которых один был двухдечный. Корабль наш сильно терпел от огня продолжения неприятельской линии до тех пор, пока ставший у нас перед носом корабль „Иезекииль“ не занял суда впереди нашего траверза. Тогда мы действовали только по двум фрегатам и корветам второй линии. Густой дым с обеих сторон мешал хорошенько видеть действия остальных судов соединеннаго флота. Французский адмиральский фрегат „Сирена“ был сильно обит, за то дравшийся с ним египетский корабль уже горел. Английские корабли „Альбион“ и „Генуа“ ужасно громили свалившиеся два линейные турецкие корабля и двухдечный фрегат. Адмиральский корабль „Азия“ помогал им своим правым бортом, а левым действовал против египетскаго двухдечнаго фрегата. Наш „Азов“ частью своей левой батареи действовал по вышесказанным кораблям и бил еще продольными выстрелами 80-ти пушечный турецкий корабль, дравшийся с „Альбионом“ и упавший из линии, потеряв свои якоря. В то же время „Азов“ не прекращал огонь по фрегату Тагир-Паши и сам много потерпел до нашего прихода на место под выстрелами всего полукружия турецкаго флота. Прочие корабли французской линии уже истребили своих противников. Корабль „Бреславль“, бросивший прежде в дыму якорь по середине губы, отрубил канат, прошел под корму нашего адмиральскаго корабля и жестоко бил корветы второй и третьей линий, а своими носовыми пушками действовал также по турецкому кораблю.