Морские битвы России. XVIII-XX вв.

Около 4-х часов увидели мы шедший прямо на нас горящий брандер. Нам удалось уклониться от него действием шпринга и несколькими меткими выстрелами пустить его ко дну. Через полчаса после этого дравшийся с нами фрегат, закрыв борта, но не спуская флага, погрузился в воду. Вскоре и другой, 64-х пушечный, взлетел на воздух. Громогласное „Ура!“ по всей нашей линии было знаком того, что победа начала явно клониться в нашу сторону. Признаюсь, этот взрыв турецкаго фрегата вряд ли кто из нас забудет во всю жизнь. От сотрясения воздуха корабль наш содрогнулся во всех своих членах. Нас засыпало снарядами и головнями, от чего в двух местах на нашем корабле загорелся пожар, но распоряжением частных командиров и проворством пожарных партий огонь был скоро погашен без малейшаго замешательства. После взрыва нашего ближайшаго противника мы продолжали действовать плутонгами по корветам, бывшими во второй линии сзади фрегатов. Суда эти, отрубив канаты, буксировались к берегу, но, не достигнув онаго, тонули, а люди спасались вплавь. Около этого же времени взлетел на воздух 80-ти пушечный турецкий корабль, дравшийся с кораблем „Азия“. Тогда сражение уже было совершенно выиграно. Кругом все горело. Безпрестанные взрывы оттоманских судов освещали торжествующий союзный флот, и к 6-ти часам вечера пальба по всей линии умолкла. Сдались соединенному флоту два 90 пушечных корабля и три больших фрегата. Взлетел на воздух 1 корабль и 11 фрегатов. Прочие суда прекраснаго флота египетскаго паши были частью потоплены или брошены на берег; одним словом, флот Ибрагима был уничтожен». В послужном списке этого офицера появилась запись: «…находясь на верхнем деке, верными и скорыми выстрелами истреблял неприятеля, и по абордированию пущеннаго на нас корабля, деятельно осмотрев оный, потушил на нем огонь и отбуксировал под ветер; за что Всемилостивейше награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом 21 декабря 1827 года». На этом же корабле находился и брат Александра Петровича Рыкачева мичман Дмитрий Петрович Рыкачев, награжденный орденом Святой Анны 3-й степени.

В 18 часов 20 минут сражение прекратилось. Было уничтожено 60 судов противника, в том числе три линейных корабля, девять фрегатов, двадцать четыре корвета, четырнадцать бригов, десять брандеров. Число убитых и утонувших превысило 8 тысяч человек. Ночью сгорели почти все оставшиеся суда. Союзники потерь в кораблях не имели. На русской эскадре погибли два офицера и 57 матросов, на английской — шесть офицеров и 73 матроса, а на французской — 41 матрос. На союзной эскадре ранения получили 25 офицеров и 562 матроса.

После отбоя тревоги на кораблях отслужили благодарственный молебен за дарованную победу и приготовились к отражению ночной атаки турецких брандеров. Наваринская бухта в то время была похожа на Чесменскую после знаменитого сражения 1770 года: непрерывно взрывались горевшие суда, бухта заполнилась судовыми обломками и трупами. После полуночи один из уцелевших турецких фрегатов предпринял попытку атаковать русскую эскадру. На «Азове» заметили приближающегося противника и, обрубив якорный канат, уклонились в сторону. Фрегат прошел в нескольких метрах от «Азова» и врезался бушпритом в такелаж «Гангута». Команда «Гангута» немедленно перебежала на турецкий фрегат и изрубила разжигавших костры турок. Огонь на фрегате удалось залить, а затем он был отбуксирован и сожжен в стороне от русской эскадры.

В своем донесении Л.П. Гейден писал:

«Три союзные флота соревновали один другому в храбрости. Никогда не видно было столь искреннего единодушия между различными нациями. Взаимные пособия доставлялись с неписаной деятельностью. При Наварине слава английскаго флота явилась в новом блеске, а на французской эскадре начиная от адмирала Риньи все офицеры и служители явили редкие примеры мужества и неустрашимости.

Капитаны и прочие офицеры российской эскадры исполняли долг свой с примерным рвением, мужеством и презрением всех опасностей, нижние чины отличились храбростью и повиновением, которые достойны подражания.