Морские бродяги

Шекра дала выход долго сдерживаемому стону, когда он крутанул трезубец, отдергивая его. Раззѝд презрительно указал ей на дверь:

- Ты все еще жива, не так ли? Кончай хныкать и убирайся из моей каюты! Ты здесь все закровянишь!

С мордой, искаженной в гримасе боли, Провидица, пошатываясь, выбрела на палубу, крепко зажав свою лапу, чтобы остановить кровотечение из раны.

Раззѝд высунул голову наружу и позвал кока:

- Гнилозуб, тащи мне пристойного харча и кувшин лучшего грога! Шевелись, я подыхаю с голоду!

Гнилозуб, толстый засаленный ласка, наблюдал, как Раззѝд делит жареного лесного голубя на две порции и ставит на стол кубки с грогом. Раззѝд подмигнул:

- Присоединяйся ко мне, мой старый товарищ – ты хорошо поработал!

Гнилозуб грызанул мясо, затем отхлебнул грога:

- Спасибочки, кэп. Хотите, чтоб я узнал для вас что-нибудь еще?

Раззѝд чокнулся кубками со своим шпионом:

- Просто держи свои уши и глаза открытыми, когда смешаешься с командой!

Толстяк-ласка хохотнул:

- Хи-хи-хи! Это будет легко. Да, кстати, я отправил своего малого племяша Тванджи с бандой лесорубов. У малого Тванджи отличная пара острых ушей для мелкой трюмной ласки!

Раззѝд кивнул:

- Хорошо! Когда будешь раздавать харчи сегодня, выдай команде добавочную порцию грога, ага!

Здоровенное пузо кока заколыхалось, когда он расхохотался:

- Хе-хе-хе, ничто так не развязывает языки, как добавка грога! Я дам им много! Ну, кэп, за смерть ваших врагов и за победу над тем аббатством!

Раззѝд подмигнул Гнилозубу своим здоровым глазом:

- За это я выпью, кореш!

Смеркалось, когда сестра Фиск с полевкой Милли надзирали за тем, как Диббуны укладываются спать. Это было нелегко, так как возбуждение витало в воздухе среди малышей аббатства. Как только их укладывали в кроватки на колесиках, они выворачивались из них и стремглав неслись к окнам спальни. Сестра строго притопнула лапой:

- Ну-ка, немедленно назад в постели! Сию же секунду, вы меня слышите?

Белочка Булька завопила, когда Милли отодрала ее лапки от подоконника:

- Пусти, Милли, я хочу увидеть большой корабль гадких зверей!

Сестра Фиск попыталась не повышать голос:

- Там не на что смотреть – снаружи темно. А теперь иди в кроватку!

Альфио, землеройка-Диббун, нахально сморщил мордочку и поощрил остальных завести речевку:

- Дэб! Дэб! Дэб!

Милли вздохнула:

- Они снова начали речевку Диббунов Против Укладывания спать, сестра. Что нам делать?

Всегда находчивая Фиск вылила содержимое маленького флакончика в кувшин с теплым сливовым ликером. Она разлила ликер по маленьким кружкам, заманивая им Диббунов в их постели:

- Кто последний ляжет, тот не получит сливового ликера – поспешите!

Последовала массовая свалка насчет того, кто первый заберется под одеяло. Пока Фиск и Милли раздавали напитки, малышня постоянно болтала, и каждый требовал ответа на свой вопрос:

- А плохие гадкие звери уйдут, Милли?

- О да, я надеюсь, что они уйдут, когда отец аббат поговорит с ними. Осторожнее с этим напитком!

- Хурр, хурр, аббат им хвосты поотрубывает Мартиновым мечом – они тогда скоро-скоро уйдут!

Сестра Фиск улыбнулась кротенку:

- Конечно, он так и сделает, а ты будешь следующим, если скоро не уснешь!

Землеройчик Альфио уселся, решительно тряся головой:

- Альфио не мозет спать без песенки!

Милли мягко уложила его обратно:

- Все закрывайте глазки, и тогда я вам спою!

У молодой полевки был теплый успокаивающий голос. она пела колыбельную, а сестра Фиск тихо ходила по комнате, собирая пустые кружки:

Когда деревья все в покое,

Мой час любимый настает,

Когда дня старый свет поблекнет

И солнце на покой уйдет.

Вдали, средь тихой темноты,

Луне шлет песню соловей,

Глаза сомкнули мотыльки,

Чтобы им всем уснуть скорей.

Баю-бай, затихай,

День тяжелым был пускай,

Даже пчелы в ночь такую

Не жужжат у себя в улье.

Все ручьи журчат тихонько,

Тихо шепчут ветерки,

Тише… тише… спи-и-и…

Сестра Фиск похлопала Милли по лапке:

- О, отлично проделано, мисс. Теперь пойдем-ка отсюда осторожненько, мы же не хотим их побеспокоить?

Закрыв за собой дверь спальни, Милли заметила:

- Малыши уснули даже прежде, чем я закончила, сестра, а ведь обычно мне приходится повторять колыбельную дважды!

Фиска предъявила маленький флакончик, хихикая:

- Мои последние несколько капель майоранового масла – чистое и безвредное, лучшее снотворное, какое мне известно. Я не должна бы это говорить, но хотела бы я, чтобы Диббуны проспали все это несчастье, свалившееся на нас. Помяни мои слова, девушка, впереди проблемы для нашего аббатства. Большие проблемы!

29.

В узких пределах тоннеля бесчисленные летучие мыши заполонили все ограниченное пространство. Там было так много темнокрылых созданий, что зайцам, выдрам и трем ежам пришлось пригибаться так низко, что они почти улеглись наземь.

Сержант Миггори прикрыл Пози лапами:

- Вы в порядке, мисси?

Юная ежиха ответила:

- Я в порядке, спасибо, сержант. Тут так много летучих мышей, но меня до сих пор ни одна не коснулась.

Младший капрал Шалфея добавила:

- И меня тоже. Странно, не правда ли?

Скор их подслушал. Он крикнул со своего места поблизости: