Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ

В расчет не берется, что «парусники» осуждают эту парочку. Никто из злопыхательствующих журналистов не пишет о десятках, если не сотнях, «парусников» и водолазов-разведчиков других частей, которые после службы на флоте устроились в правоохранительные органы. А завеса секретности не позволяет писать в России о частях специальной разведки подробно, чтобы было видно, сколько положительного делают водолазы-разведчики. и вот на страницах газет погоду делают те немногие негативные факты.

Своими преступными действиями (к сожалению, ими) Спильник и Собкович сделали достоянием общественности факт, давно известный любому водолазу-разведчику: очень и очень многие военные объекты России охраняются неудовлетворительно и могут стать легкой жертвой диверсионного и террористического нападения. Даже охрана многих стратегически важных (ядерных) объектов существует лишь на бумаге, а фактически состоит из преклонного возраста граждан из вохр или из солдат, умеющих строить генеральские дачи да копать картошку, но не имеющих понятия, за какой конец держать автомат. Однако в порыве нападок на Парусное журналисты оставляют за кадром тех офицеров и генералов, которые допускают плохую охрану военных объектов. К ним почему-то у журналистов вопросов нет. Это неинтересно. Значительно интереснее кинуть грязью в Парусное, чтобы с облегчением выдохнуть: мы всегда подозревали — не такие уж они и «правильные»! Серой посредственности лишь бы знать и смаковать, что все кругом не лучше ее. И, конечно же, пока обсуждаются действия бывших военнослужащих, ясное дело, меньше говорится о действующих сотрудниках внутренних органов, которые помогают террористам или так разгильдяйски служат, что помогают им вдвойне. Порой даже возникает ощущение, что за волной критики в адрес Парусного мелькают уши наследницы КГБ. Уж очень, видать, раздражает «политический сыск» наличие у флота и армии частей, способных в любой момент изменить политическую обстановку.

И снова в центре внимания оказались проблемы послевоенного трудоустройства и оправданности срочной службы для спецназовцев. Как уже упоминалось, на качество подготовки она напрямую не влияла. Проблема в другом: прослужив после освоения специальности максимум год, боец уходил, хотя мог бы еще долго служить. и части приходилось заново готовить новых «срочников», пришедших ему на смену. ОМРП превращались не в части спецназа, а в школы, которые только успевали дать бойцу разведдиверсионное образование, но как следует поработать не позволяли. Возможно, в условиях ожидания глобальной войны между двумя противостоящими системами это имело смысл. Тем более что в советское время проблем с трудоустройством на гражданке не было, да и контроль за бывшими «срочниками» (многие из которых оставались мичманами или шли в милицию) было легко наладить.

Но капитализм все поменял. О, на словах руководство военной разведки очень хорошо относится к бывшим спецназовцам! Так, в сентябре 1996 года бывший начальник разведки ВМФ вице-адмирал Юрий Петрович Квятковский сказал ветеранам:

«Ваша служба внесла значительный вклад в дело поддержания высокой боевой готовности военно-морского флота. Большая заслуга в этом принадлежит вам, ветеранам ВМФ и специальной разведки ВМФ. Ваш богатый опыт и сегодня помогает в формировании высоких боевых, профессиональных навыков личного состава специальной разведки».

А в октябре 1999 года в актовом зале общевойсковой академии вооруженных сил России (сформирована в ноябре 1998 года на базе Академии имени М.в. Фрунзе, включившей в себя также Бронетанковую академию и курсы «выстрел») состоялась торжественная встреча, посвященная 49-й годовщине спецназа. и вот на ней один высокопоставленный сотрудник ГРУ  заявил: «ветераны специальной разведки — это специальный стратегический резерв ГРУ ». На деле же, к сожалению, генералы и адмиралы разбазаривают этот резерв, как и многое другое.

Вряд ли исправит дело и нынешняя контрактная система: сейчас из призыва «контрактниками» остаются один-три бойца, не более. На такую мизерную зарплату, какую выплачивают спецназовцам (да еще с задержками), согласятся единицы. Лишь закоренелые разведдиверсанты, не обремененные семьями, или те, кому просто некуда идти, могут себе позволить служить в экстремальных условиях за гроши.

Не надеясь на помощь со стороны государства, спецназовцы стали создавать свои ветеранские организации. Так, 5 апреля 1996 года Министерство юстиции России зарегистрировало общественную организацию «Клуб ветеранов специальной разведки военно-морского флота», объединившую водолазов-разведчиков запаса. За ней сразу же закрепилось неофициальное название «Фрог-Клуб» — спецназовцы наладили контакт со своими британскими коллегами из SAS, а те за «ластоногую сущность» прозвали их «frogs», «лягушки». Президентом «Фрог-Клуба» стал Игорь Викторович Ивлев, а вице-президентом — Алексей Викторович Буднев, офицеры из 17-й ОБРСПН.