Морские досуги №2

На одном из «крайних» дежурств я, пожалуй, по-настоящему понял всю «прелесть» службы синоптика. Работа при скверной погоде идёт исключительно на нервах. Ситуации зачастую становятся стрессовыми, ведь дело идёт, в прямом смысле, о сохранности миллионной техники и о жизнях людей.

На дежурствах, в свободное от полётов время начинаю овладевать навыками игры под названием «шеш-беш» (разновидность игры в нарды). Как мне объяснили, в «шеш-беш» должен уметь играть каждый уважающий себя авиационный специалист, и, прежде всего, лётно-подъёмный состав, диспетчера и синоптики. В неё играют на всех военных аэродромах Советского Союза и везде, где ступает нога советского авиатора.

В общаге на постоянной основе любуюсь проспиртованными лицами, но общаться предпочитаю с изредка встречающимися другими. Конечно, все остальные ребята, тоже, в общем, люди неплохие и отношения с ними сложились ровные и вполне добрососедские. Если бы, поменьше употребляли – цены бы им всем не было. Но не каждый может удержаться, если в комнатах на столах постоянно стоят графины наполненные не кипячённой водой, а разведённым спиртом.

В общаге практически каждый вечер до часу ночи и позже стоит звон бокалов 14-ти копеечного хрусталя, густой табачный туман и рёв молодецких глоток, ведущих повествование о белых пароходах, крутящихся волчках, пьющих до дна и прочих важных вещах.

На днях присутствовал на суде офицерской чести. Одного из соседей по общежитию (жил в соседней комнате) за бытовое пьянство разжаловали из лейтенантов в младшие лейтенанты. Парень из «двухгодичников», закончил, кстати, вполне себе солидный ВУЗ – Московское высшее техническое училище им. Н.Э. Баумана. Но сгубило «студента» то, что повёлся «на дармовщинку». Дело в том, что в авиации кроме большого количества авиационного керосина, как правило, достаточно чистейшего этилового спирта. Он используется при проведении регламентных работ на авиатехнике, наземных комплексах, приборах и аппаратуре. В каждую службу полка и частей обеспечения, ежемесячно он выдаётся со склада многими литрами. Дальше, как в известном анекдоте: можно протирать аппаратуру ваткой, смоченной в спирте, а можно, употребив его в себя, затем дохнуть на ватку и протирать ею аппаратуру, приговаривать: «И тонким, тонким слоем».

Но это – «цветочки», так как основные объёмы медицинского этанола «потребляет» сам летательный аппарат. В частности, нашим самолётикам, надо семь литров «чистого» на бортовую радиолокационную станцию, при этом после каждого включения БРЛС, его необходимо заменять, а ещё на каждый полёт, в самолёт, для опрыскивания шасси на посадке заливается шесть литров СВС (спирта 30 % и водяной 70 % смеси), она же «шлёма» или «массандра».

Для информации: на истребитель-перехватчик Миг-25, должно заливаться на каждый час полёта 40 литров чистого «ректификата», крепостью 96 градусов, и 250 литров «массандры». Эти самолёты называют «летающие гастрономы», а полки ВВС, где они стоят на вооружении – «пьяными полками». Так, что наш полк, можно сказать, почти «трезвый».

Хотя как сказали знающие люди, в городе есть мастерские, где умельцы шьют неуставные офицерские фуражки «аэродромы» с высокой тульей и мягким, из лакированной кожи козырьком. Так вот, морякам такие «фуры» шьют за 25 рублей, а с «морских лётчиков» и со всех офицеров в авиационной форме требуют к оплате трёхлитровую банку чистого спирта.

…Раздаются поздравительные звонки от однокашников (естественно, они все, как и я, сегодня дежурят на своих аэродромах), в том числе позвонил одногруппник Юра Агарков, с которым мы пять лет за одним столом вкушали курсантские деликатесы и точно – съели не только пуд соли, но и много всего малосъедобного. Юрок служит в полку морской авиации в Очакове Николаевской области.

Ура! Наступил Новый Год!

Вот и переселились мы все в новую реальность, будто бы в новую квартиру, где всё ещё незнакомо и непривычно.

После полуночи над Севастополем, который виден с КДП, как на ладони, самодеятельный фейерверк. Мы тоже внесли свою посильную лепту, запустив несколько припасённых сигнальных ракет.

Стол ломится от яств, принесённых по сложившейся традиции жёнами наших офицеров и прапорщика. За ним собрались не только наши матросики с «метео», но и бойцы из ближайших аэродромных структур (постоянно находящиеся на аэродроме), за которыми в новогоднюю ночь не оказалось отеческого офицерского пригляда. Это двое ребят из парашютно-десантной службы полка и хлопцы из аэродромной кочегарки.

Одному за этими орлами уследить было сложно. Понимал, что у них где-то припрятан спирт, давно созревшая персиковая брага и хорошо перебродивший виноградный сок. Перспектива получения к часу ночи девяти мертвецки пьяных тел и, как следствие, на утро дисциплинарное взыскание, меня совершенно не радовала.

Поэтому мною были приняты превентивные меры.