Морские досуги №4

Такой дверью Малов был просто поражён. На предыдущем судне дед всю машинную команду просто сожрал бы с потрохами за такую дверь:

— А что вы ее не сделаете? — удивления Малова только начинались.

— Да зачем её делать? Через пару месяцев на гвозди идём, — равнодушно ответил Колян, ныряя вглубь машинного отделения.

— А, ну понятно тогда, значит, надо только дожить до этих гвоздей, — подтвердил Малов главную мысль Коляна.

— Да, да, дожить, — отмахнулся Колян. И тут же напомнил, — Только смотри. Будь тут осторожен. Доживать-то надо бережно, как бы тебе еще самому что-нибудь по башке не прилетело.

Войдя в машинное отделение, Малов был поражён.

Машинное отделение было небольшим, но оно было таким закопчённым, что Малова это сразило наповал. Переборки и борта были тёмного серо-коричневого цвета, а подволок был чуть ли ни черный.

Вниз, к главным плитам вел всего лишь один небольшой трап, и из-под этих главных плит, возвышался, так называемый, «главный двигатель».

На последнем судне Малова дизель-генератор был чуть поменьше размером. Это был восьмицилиндровый «Ланг». Малов вспомнил, что механик-наставник говорил ему, что этот пароходик 1937 года постройки и по репарации отдан в Камчатское морское пароходство после Великой Отечественной войны, и уже достаточно тут отработал в его собственности. Теперь, даже с первого взгляда, можно было понять, сколько людей на нём отработало за это время, как они здесь трудились и как относились к тому, что им не принадлежит.

Судно было чисто каботажное, и народ на нём не держался. Все старались только отсидеться на нём и побыстрее, при первой же возможности, перейти на закордонное судно. Поэтому и вид машинного отделения представлял собой чуть ли не преисподнюю. Всё вокруг было чёрное, мрачное, закопчённое, не мытое и не крашенное.

Да и когда было заниматься мытьём и покраской? Во время коротких переходов по побережью Камчатки экипаж был постоянно занят на самовыгрузках. Трудно было себе представить, чтобы после двенадцатичасовой работы в трюме у кого-то хватило бы сил взять тряпку с ведром и хоть что-либо отмыть с этих переборок.

По одной из переборок Малов провёл пальцем. Под стёртой копотью слегка пробилась белизна от прежней краски.

Малов подошел к главному двигателю и осмотрел его. По сравнению с общим мрачным видом машинного отделения в глаза бросились бронзовые блестящие рукоятки рычагов пуска, реверса и различные маховики, которые находились рядом с постом управления. Видно было, что их крутили чаще остальных, поэтому то они так ярко выделялись на общем фоне разрухи. Колян, был весь в нетерпении, поэтому постоянно теребил Малова: — Потом тебе все второй покажет, а пока иди сюда, я тебе покажу механизмы нашего заведования.

Он показал Малову все насосы и как они запускаются. Клапана, которые надо крутить, вертеть, чтобы они качали в нужном направлении.

Потом он показал Малову, как запустить компрессор и вентиляторы на распределительном щите.

В конце концов, они подошли к котлу.

Колян тут приосанился и, с ещё более важным видом, произнёс:

— Котёл для нас — это самое главное. Кроме тебя никто за него не отвечает. Только вахтенные, когда давление упадёт, запаливают его. Но они бояться его пуще, чем черт ладана.

— А чего боятся-то? — удивился Малов. Котёл, как котёл. Маленький. Без видимых следов сажи из-под обшивки. Водомерные стёкла четко показывают уровень воды. Было видно, что с ним все нормально. Это даже не котёл, а котелок.

В том, как котел был расположен, просматривался один нюанс, который Малову сразу бросился в глаза.

Между фронтальной поверхностью котла, на которой была расположена форсунка, и переборкой котельного отделения — был проход, примерно в метр шириной. Смотровой люк топки с форсункой открывался наружу. То есть, когда ты разжигаешь форсунку, то спиной почти упираешься в эту переборку.

По сравнению со всем машинным отделением, котельное отделение было относительно чистым. Переборка напротив форсунки, была даже почти белой. Наверное, её совсем недавно мыли.

Колян с важностью подошёл к фронтальной переборке котла и похлопал рукой по форсунке.

— Сейчас я покажу тебе, как запускается котел. Но только, как я его буду запускать, ты никогда так не делай. Я-то знаю, чем это заканчивается, поэтому только я так и могу делать, — похвастался он.

Важности в его движениях было, хоть отбавляй.

— Для начала мы хорошенько провентилируем топку, — показал он Малову на вентилятор и включил его, — Потом зажигаем факел, — он достал из металлического стакана факел и подпалил его.

— Смотри сюда, а вот так нельзя запаливать котёл, — снова повторил он и приоткрыл лючок у форсунки, — Перед котлом не становись, а то, если топлива нальется в топку больше чем нужно, то на тебя вылетит пламя с дымом.

Малов слушал его внимательно. Ведь на предыдущем судне всё это делала автоматика, и он знал об этих процедурах только чисто теоретически. А вот так, факелом, ему никогда не приходилось запаливать котёл.

— Хорошо — он только кивал головой в знак согласия, что ему понятны все манипуляции Коляна.