Морские истории

Но вот что-то загадочное происходит в дальнем конце набережной: танцевальная музыка, сначала почти неслышная, звучит всё громче, громче… Это в клубе настежь распахнули двери и окна, потому что зал уже не в силах вместить огромную веселящуюся и пляшущую толпу! Народ перед дверями клуба танцует всё, что только попадает в ритм, от брейка до сиртаки. Образуются какие-то хороводы, цепочки, в круг спешат всё новые и новые люди! Вскоре уже вся набережная отплясывает и веселится. «Ну и ну!» – качает головой шкипер – «Сколько здесь хожу, никогда такого не видел, ни-ког-да!»

Славный град Порос гудел и танцевал до закрытия баров, а потом веселье переместилось на многочисленные плавсредства. В бухте чуть не до рассвета бегали катера, оглашая окрестности музыкой. Дамы вернулись глубоко ночью, натанцевавшиеся и счастливые. Похоже, с тех пор шкипер поменял мнение и о греках, и о команде.

«А что же дальше?» – спросите вы. О, дальше будет только интереснее. Если человек не испугался одного путешествия под парусом, если впустил море себе в душу, то на следующие регаты, чартеры и перегоны он придёт уже совсем подготовленным. «Делай что должно, и будь что будет!» – девиз не только рыцарский. Ему следует и морской люд. Самого разного возраста.

Над якорной стоянкой у острова Госпорт, что к востоку от Портсмута, забрезжило хмурое ненастное утро. Заряды тумана то окутывали наш полугоночник, то улетали под ветром к неприветливому скалистому берегу. На корме полугоночника сидел Дядька Питер, судовледелец и шкипер, и грустно чесал бороду.

− Иван! – сказал он, пододвигая мне кружку с кофе – Иван, у нас запутались фалы в лэзиджек. Кто-нибудь должен полезть на мачту и их распутать.

Я поднял глаза на мачту, высокую, как у всех полугоночников. Где-то у самой верхушки, еле видимой сквозь туман, угадывались запутанные снасти.

− Проблема в том – продолжал Дядька Питер – что у нас для подъёма – только спинакер-фал. А он старый. Много не выдержит.

− Спокуха, шкип! Я знаю, что делать – и, перегнувшись через люк в салон, тихо позвал.

Через пару минут на пороге возникла Матроська семи лет от роду. Встрёпанные со сна волосы, сонные глазища, пижама в цветочек.

− Слушай, тут такое дело… – объяснил я – Вон видишь, вверху – снасти запутались. Надо их того, распутать.

− Хорошо! – сказала она – Сейчас переоденусь… только мачта мокрая, можно, вы меня на верёвке поднимете? – и исчезла в салоне.

Дядька Питер слушал наш диалог, открыв рот.

− Это что? – спросил он – Это она так просто согласилась?

− Ну, а что откладывать? Делать-то всё равно надо. Возьми вот, беседку привяжи Маленькой Девочке.

Мы усадили в беседку Матроську, закрепили её понадёжнее (нас сильно бросало на зыби) и аккуратненько подняли на мачту. Пару раз в пути она соскальзывала, отпускала мачту, и тогда её болтало на фале как девчонский маятник, но, пролетая мимо мачты, она ухитрялась зацеплять ногами мокрый алюминий, и подъём продолжался. Всё это время я стоял, задрав голову и страховал её насколько возможно. Но вот снасти распутаны, Дядька Питер, облегчённо вздохнув, пошёл травить фал, и Матроська приземлилась на палубу. Отвязывая девочку, я услышал странный хлопающий звук. Оглянувшись, мы увидели: совсем недалеко от нас разворачивается пассажирский паромчик, а на его палубе стоят люди и аплодируют. Я растерялся, а Матроська, выскочив из беседки, раскланялась как на сцене, с книксеном.

Хорошо, конечно, выйти в океан умелой сплочённой командой; командой, которой не страшны ни ветры, ни долгие вахты, в которой не конфликтуют, понимают друг друга без слов и всегда готовы придти на помощь. Многие об этом мечтают. Но только представьте себе, насколько фантастически прекрасно – взять, и сделать такую команду из себя, из других. Кстати, это не всегда и получается, зато уж если выйдет – с такой командой можно хоть на край света. И за край.

Песнь 8

Море ждёт

It is time to go now

Haul away your anchor

Haul away your anchor

It's our sailing time

(Padstow's Farewell)

Над нашим домом идут дожди, барабанят по крыше, шуршат и журчат в водостоках. В лужах уже достаточно глубины для какого-нибудь «Оптярика», не говоря о виндсерфингах. В парусном клубе, над которым наше семейство шефствует второй десяток лет, без нас вытащили и укрыли в элинг все швертботы, заперли в сарае тузики и вёсла. Теперь уже до февраля, разве что вытащат наш флагман, «Золотую Лихорадку», свозят на гонки на юга. Потом хоть немного пригреет солнце, лак перестанет застывать на малярных кистях, и можно будет шкурить, стругать и лакировать, готовя лодочки к новому сезону. Некоторые персонажи моих шанти уже заранее к этому готовятся.