Морские львы

— Я надеюсь опять увидеть здесь вас, — сказал Дагге, смотря на своего товарища, как будто уже окончательно решился выполнить свое безрассудное намерение. — Очень редко бывает, чтобы охотник за тюленями забывал страну, подобную той, которую вы описываете.

— Я могу опять притти, — сказал Росвель, — но могу и не притти. Это более зависит от других, нежели от меня… Но, капитан Дагге, займемся вашею шхуною. Надо, чтобы она вошла в бухту до ночи.

Обе льдины находились на несколько саженей одна от другой; самая малая или та, на которой находился корабль, быстро проплыла к бухте, а самая большая задержалась у островов. Меньшая льдина потеряла часть своей поверхности, разбиваясь об утесы. Однако, обломок, который от нее остался, имел еще более мили в диаметре, а в толщину — несколько метров.

«Морской Лев» из Виньярда находился как-будто на уступе утеса. Сила напора большой льдины была так велика, что подняла судно над водой.

Гарнер посоветовал употребить пилу, чтоб по концам шхуны сделать во льду две глубокие выемки. В самом деле, другого нечего было делать, а потому и послушались совета Гарнера. После больших усилий успели продолбить лед до воды, после чего послышался треск, и шхуна тихо опустилась на воду.

Она находилась теперь в центре бухты. К закату солнца Гарнер ввел своего товарища в порт, и оба «Морские Льва» стали на якоре один возле другого.

Глава XVII

На следующий день Дагге начал охоту за тюленями. Убили довольно большое число этих животных, но так осторожно, что очень мало их встревожили. Дагге привез на своей шхуне телегу, сослужившую большую пользу при перевозке жира и тюленьих кож. Эта телега ускорила работу по крайней мере на месяц. Оба экипажа были дружны друг с другом.

Через месяц Дагге сказал Росвелю:

— Вот уже первое февраля, и, без сомнения, вы скоро уедете.

— Нет, капитан Дагге, я не могу оставить кого-нибудь, особенно соотечественников, в этом ужасном крае, не зная, могут ли они когда-либо из него выйти.

Дагге, удивленный великодушием Росвеля, хотел было предложить ему часть своей прибыли, но Росвель отказался от нее, говоря, что посоветуется с людьми ойстер-пондского экипажа.

Дагге принял это предложение Росвеля очень охотно. Они решили в этот день взойти на вершину горы, находящейся посреди острова, и после двухчасовой ходьбы по обломкам утесов, которыми остров был как будто усыпан, достигли основания конуса, который образовывал последнюю вершину горы. Тут они отдохнули и немного закусили. Всюду, за исключением больших бухт, виднелись ледяные горы; группа островов была окружена ими так, как будто была в блокаде. В это время господствовал южный ветер, хотя перемены в температуре были очень часты. Гарнер видел, что проход, по которому он вошел, был почти совершенно заперт, и что можно было выйти только по одному проливу, находящемуся на севере.

— Каждая минута, — сказал Дагге, — дорога для людей, находящихся нашем положении.

Дагге думал о прибыли, которую он мог извлечь из путешествия, Росвель же думал об Ойстер-Понде и Марии.

Они провели целый час на этой почти голой вершине, и только внезапная перемена погоды принудила их сойти с горы.

Всегда не так опасно всходить на гору, как спускаться. Росвель знал это очень хорошо и предложил было подождать, пока прояснится, но боялся, чтобы не пришлось долго ждать.

Наконец, он, хотя и против воли, с возможною осторожностью, пошел за Дагге. Стимсон замыкал шествие.

В продолжение первых десяти минут смельчаки подвигались с большим затруднением.

Они приметили дорогу, по которой взошли на гору, и начали сходить по ней. Тропинки сделались от снега скользкими. Дагге был смел и пошел впереди своих товарищей, говоря, чтобы они шли за ним и ничего не боялись. Наконец, трое достигли того места, где, как им казалось, невозможно было преодолеть встретившиеся препятствия. Перед ними была гладкая поверхность утеса, уже покрытая снегом, и они не могли видеть, куда ведет эта поклонная поверхность. Дагге утверждал, что знает местность, и что проведет их. По его мнению, это был утесистый уступ. Он уверял, что надо сделать большой обход, чтобы достигнуть ущелья, которое представляло собою довольно удобный путь. Они хорошо припомнили утесистый уступ и ущелье; только оставалось узнать, действительно ли этот утес находится под ними. Дагге, увлекаясь излишней смелостью, отказался от каната, предложенного ему Росвелем, сел на снег и покатился вперед. Он скоро исчез.

— Что с ним сделалось? — вскричал Росвель, стараясь проникнуть взглядом в пространство. — Его не видно!

— Держите веревку и дайте мне другой конец. Я пойду его отыскивать, — сказал Стимсон.

Росвель согласился на это предложение и спустил Стимсона к подошве утеса. Наконец, он совершенно потерял матроса из виду.

— Держитесь более вправо, сударь, — кричал моряк, — и поддерживайте меня канатом.

Росвель, чувствуя под ногами довольно ровную землю, так и сделал. Через несколько минут Стимсон потянул веревку и сказал Гарнеру: