Морские титаны

— Мой дорогой мистер Курт Людвиг (Стентон учел замечания), бросьте скулить. Японцы после 8 декабря (дата начала войны между Японией и США) в этой стране объявлены вне закона и живут, как индейцы, в резервациях. Не так ли? А вы жалуетесь на условия.

— Я не жалуюсь. Давайте вернемся к «Нормандии». Гигантский лайнер янки захватили 12 декабря, и сейчас корабль передали флоту. Об этом трубили все здешние газеты. Корабль мы можем увидеть хоть сейчас, если проедем по 50–й улице к причалу номер 88. Боюсь, это не имеет смысла, — смотреть там нечего. Изложенный вами план нейтрализации лайнера кажется мне сырым и непродуманным.

— Успокойтесь, господин Людвиг. План не мой. О нем меня просили уведомить всех наших агентов в Нью–Йорке в ведомстве адмирала Канариса. Я лишь эмиссар. Но переделка «Нормандии» в гигантский авианосец недопустима! Вы же понимаете! Кстати, как янки переименовали пароход? — Стентон снял шляпу, положив ее на колено, и, словно устраняясь от разговора, уставился вверх: вращающийся глобус «Бинго» обещал волшебное удовольствие от игры крикетными клюшками компании.

— Теперь это «Лафайет» — очень символичное имя. Кажется, этот французский генерал сражался с англичанами, когда американцы решили объявить свою независимость от метрополии в XVIII веке. В этой стране всегда придают значение подобным мелочам Что касается озабоченности абвера (разведки) ходом работ на судне, то мне они понятны. Впрочем, есть сведения, что «Лафайет» планируют переделать в транспорт, — Курт Людвиг несколько успокоился и даже стал небрежен в разговоре.

— В гигантский транспорт, господин Людвиг. Эта лохань сможет перебрасывать в Европу полноценную пехотную дивизию, укомплектованную тяжелым вооружением Кто ведет работы на судне? Очевидно, флот?

— Флот курирует процесс Занимаются подрядчики, в основном гражданские, — агент вспоминал свою недавнюю прогулку подле причала номер 88 компании «Френч–Лайн», пытаясь воскресить все детали.

Стентон очень заинтересовался последней фразой и, вновь надев шляпу, задал новый вопрос:

— У вас есть выход на рабочих? И нет ли среди них сочувствующих Германии?

Курт Людвиг задумался лишь на мгновение:

— Есть, мистер Стентон. Два итальянца — оба сварщики. Правда, эти ребята еще со второй волны эмиграции 1928 года, но назвать их патриотами Америки, боюсь, нельзя.

— Вот и отлично. Охрана «Лафайета» круглосуточная?

— Охрану ведет полиция. По ночам военные патрули. Но дело это не облегчает, — Людвиг взвешивал каждое слово, будто приказ об уничтожении огромного парохода категорически требовал исполнения в течении ближайшего часа.

— Какие проблемы опять? Неужели ФБР? —ирония Стентона пришлась собеседнику не по вкусу. Ответ оказался хлестким, как удар боксера:

— Уничтожать подобные корабли — это не разъезжать с поручениями из Берлина, мистер Стентон, — Курт выдержал паузу, смакуя результат словесного выпада, — требуются подготовленные люди, и не просто рабочие. Нужны специалисты по взрывчатке и люди, знающие устройство трюмов «Лафайета».

Стентон остался невозмутим Он покачал головой, посмотрел на часы и отчетливо проронил:

— Я понимаю. Вы правы, Курт. Где же мой водитель? У меня еще две встречи. А вы все же займитесь этим делом безотлагательно. Считайте мою просьбу отнюдь не пожеланием Прощайте, Людвиг!

Агент Курт Фредерик Людвиг примирительно кивнул и, пожелав Стентону счастливого пути, покинул «бьюик». Его ждали не менее срочные дела…

После этого памятного разговора прошло больше месяца Весь январь 1942 года Людвиг и его связной Отто Штайнер собирали всю необходимую информацию по колоссальному плавучему сооружению, стоящему у причала номер 88. Была налажена бесперебойная связь с Берлином, освещающая кипучую деятельность немецких агентов. Вопрос с итальянцами остался открытым: довериться им окончательно Курт Людвиг не рискнул, но кое–какие результаты, о которых не стыдно сообщить в верха, были достигнуты.

Предоставив подложные документы и представившись журналистом одной из бостонских газет, Штайнер смог купить карту–схему внутренних помещений «Лафайета» у инженера, занимавшегося перестройкой нижних палуб корабля. К концу января немцы предприняли беспрецедентный шаг оба агента, обвешавшись фотоаппаратами и набив карманы записными книжками, беспрепятственно проникли на палубу огромного лайнера и даже сделали несколько снимков. Дело оставалось за малым: найти исполнителей задуманной акции. О своих шагах Людвиг педантично докладывал в Берлин.