Морские титаны

Принадлежит американским кораблестроителям и приоритет в способе бронирования своих дредноутов. Их линкоры типа «Невада» впервые в мире защищались по принципу «все или ничего». Броня прикрывала цитадель, палубы, орудийные башни и другие жизненно важные центры корабля, но отсутствовала в оконечностях и части надстроек. В условиях морского боя тяжелые снаряды с легкостью прошивали незащищенные места американских линкоров, не взрываясь и не влияя на их боеспособность. Зато орудия, боезапас, машины, рулевые приводы и посты управления были прикрыты просто монументально! Подобная схема давала колоссальный выигрыш в весе и очень скоро завоевала своих поклонников в Европе и Японии. Британцы и немцы поначалу бронировали абсолютно все, кроме мачт, труб, воздухозаборников и другой палубной мелочи. Коммодор Кийз как‑то заметил: «Если бы немцы могли, то одели бы в металл свои знамена». Большие снаряды тонкая в оконечностях и надстройках броня не держала, а вот привес в тоннах давала внушительный.

Англичане очень скоро оценили американский опыт, а вот немцы остались верны себе, предпочитая экономить на калибре тяжелых орудий и весе их башен. Как следствие, все дредноуты Гохзеефлотте и, позднее, кригсмарине, обладая уникальной живучестью, выглядели недовооруженными.

На фоне вялой и не очень выразительной конкуренции Токио и Вашингтона противостояние между Лондоном и Берлином выглядит просто эпическим Неслучайно историк А Больных окрестил военно–морское соперничество двух европейских держав «схваткой гигантов». И хотя неубедительные попытки оспорить у Англии ее титул «владычицы морей» в Германии предпринимались с конца XIX века, подлинные страсти разгорелись с того момента, когда корабль Его Величества «Дредноут» предстал перед восхищенными взорами военных моряков и обывателей Портсмута. Правда, и здесь стоит оговориться. Появление столь концептуального корабля не было вызвано стремлением англичан «поставить тевтонов на место», как часто трактуют события многие историки. Фишер, начав кардинально перевооружать и реорганизовывать флот, мыслил категориями имперскими. Иными словами, рыцарская перчатка в гербе нового броненосца была брошена всем, кто мог представлять угрозу британской короне в любом уголке необъятной империи.

Великобритания, руководствуясь в политике приоритетом собственных интересов, редко имела постоянных противников и союзников. Список первых и последних всегда был изменчив, подобно графику приливов в Ирландском море, и зависел от баланса сил в мире.

Амбициозный и честолюбивый кайзер Вильгельм II, мечтавший о замене англосаксонского мироустройства на германское, оказался не в том месте и не в то время. Во всяком случае, для англичан. Немцы считали себя не только обделенными при колониальном разделе мира, но и способными ответить на вызов британцев. Особо не задумываясь о последствиях, германский император и его единомышленник, гросс–адмирал Альфред фон Тирпиц, перчатку, брошенную Фишером, подняли. Однако Германии требовался собственный золотой ключ! Появление «Дредноута», подобно катализатору, накалило страсти до предела и вовлекло обе державы в бешеную гонку на выживание. В1914 году смертельное морское родео закончится мировой войной!

К скипетру Нептуна немцы присматривались давно. Имея мощнейшую сухопутную армию, Германия содержала флот на правах нелюбимого пасынка. Но когда к власти в 1888 году пришел по–прусски жесткий и вместе с тем романтичный Вильгельм II, ситуация резко изменилась. Бабушкой молодого императора являлась «королева всех королев» — Виктория, чье имя стало синонимом целой эпохи. Частенько Вилли (так уменьшительно — ласкательно называли самодержца в родственных кругах) гостил в Англии, где его генетическая страсть к морю находила свой выход. Его каникулы у знаменитой английской бабушки проходили на палубах яхт и боевых кораблей. Виктория первой подметила больное честолюбие внука и его уникальную способность «сталкивать людей лбами». К сожалению при наличии короны на голове, сталкивать можно и страны. Амбиции захлестывали молодого Гогенцоллерна и, унаследовав от отца трон, Вильгельм получил власть над страной, чья доля в мировом объеме производства достигла в конце XIX столетия 22%. Германия уходила в экономический прорыв, оставляя позади большинство развитых стран, и только глупец мог предположить, что здоровая конкуренция на рынках выльется в вооруженное противостояние. Даже при отсутствии обширной империи немецкие добротно сделанные, качественные товары находили своего потребителя по всему миру. Но кайзеру этого было мало!