Морские волки. Навстречу шторму

Уже взошло солнце, начался новый день, а в бухте все оставалось по-старому. Никто ничего не знал о судьбе Тимоша Бойчука. Утром усилился ветер с моря, в море поднялась волна, а в бухте прибоем заливало берег. Рыбаки снова вышли на поиски своего бригадира, пересекли бухту в разных направлениях в надежде найти если не его самого, то хотя бы каюк. Шло время, никто не приносил никакой утешительной вести. Наконец над причалом возле Соколиного закурился дымок. Это был знак лодкам возвращаться. Одна из лодок нашла на западном побережье труп Тимоша Бойчука. Бригадир утонул, но при каких обстоятельствах и куда делся его каюк – было неизвестно. Посиневший утопленник лежал на пристани, прикрытый парусиной. На нем была та же одежда, в которой его вчера видели товарищи, не было только кепки. Допуская, что по какой-то причине каюк перевернулся, все удивлялись, почему Тимош, оказавшись в воде, не разделся. Он был известен как неплохой пловец, который догадался бы раздеться и доплыть до берега.

Над Тимошем, заламывая руки, причитала жена. Тихо рыдала мать. Здесь же на песке сидела и Яся. Девочка сцепила зубы, закрыла глаза и, держась руками за голову, в своей неподвижности была олицетворением неимоверной скорби. Судьба улыбнулась ей, когда она, после тяжелого детства, попала в семью Тимоша Бойчука, где к ней отнеслись так тепло и чудесно, как к родной. Семью постигло горе, и Яся его чувствовала. Она хотела подойти к жене Тимоша, обнять ее, хотела прижаться, как к матери, высказать всю свою доброту и скорбь, но ей было стыдно перед посторонними, стоявшими вокруг. В эту минуту ей не хватало твердой товарищеской поддержки, которую она могла бы получить от Люды, Левка и Марка. Но все они были в море, на «Колумбе», и неизвестно когда вернутся.

Тимоша перенесли в его дом и начали готовиться к похоронам. Решили хоронить обоих утопленников вместе, под вечер, потому что в море уже увидели шаланды и знали, что скоро все вернутся в выселок. Тимоша обмыли и переодели. Женщины, занимавшиеся этим, обратили внимание на правую руку покойного. Он крепко сжимал кулак, словно что-то держал в нем. Хотели разжать его, но пальцы были словно каменные. В конце концов, одному из рыбаков это удалось. Из кулака утопленника выпала пуговица. Рыбак поднял ее и, горько усмехнувшись, сказал:

– Последний улов на морском дне.

Потом начал внимательно разглядывать эту пуговицу. Присутствующие женщины тоже заинтересовались ею. Быть может, Тимош, утопая, хотел раздеться, рванул за пуговицу, оторвал одну и больше ничего не успел сделать. От чего именно он оторвал эту пуговицу, никто не проверял, потому что одежду вынесли. Наверное, от куртки. На пуговице был какой-то незнакомый рисунок. Вероятно, Тимош раздобыл пуговицу где-то в городе. Рыбак спрятал ее в карман, решив, что это будет памятью о Тимоше.

Вскоре в бухту вошли шаланды. Рыбаки вернулись с большим уловом, но их радость была омрачена печальной вестью о смерти двух человек.

Под вечер собралось охваченное скорбью все население выселка. В полном составе пришла геолого-разведывательная партия. Рабочие принесли красные знамена с черными траурными лентами. Друзья подняли на руки два гроба и под звуки похоронного марша двинулись к маленькому кладбищу.

На гробах лежали венки из живых цветов.

Когда последние комья земли упали на свежие могилы, день подошел к концу. Рыбаки долго стояли над ними в молчании, вспоминая тех, кто упокоился там навеки.

Садилось солнце. Далеко в море появились две черные точки. Какие-то суда приближались к острову. Одно из них вырастало очень быстро, второе шло медленнее.

IV. Разговор на шхуне

После трехдневного пребывания в море «Колумб» встретил косяк скумбрии, и рыбаки при помощи трала наполнили шхуну рыбой. На четвертый день шхуна, взяв курс на Лебединый остров, направилась к берегу. Экономя горючее, шкипер велел выключить мотор и, используя свежий попутный ветер, идти под парусами. Рыбаки и команда, кроме рулевого, отдыхали. Марко с помощью Люды еще с утра наготовил для всех еды на целый день, и теперь, в свободное время, учил азбуку Морзе. В последние недели его обучение пошло быстрее, потому что Люда тоже интересовалась радио. Они приобрели два телеграфных ключа и батарейку и каждую свободную минуту выстукивали друг другу радиограммы. Поначалу получалась бессмыслица, как во время игры в «испорченный телефон». Но с каждым днем у них получалось все лучше. Когда сегодня показался остров, Марко выстучал Люде:

–. .– –. – .–. .. –.. – –. – .

… ..– –.. –. –

Это означало: На горизонте судно.