Морские волки. Навстречу шторму

Девочка подплыла молча, ни слова не говоря.

Муть утреннего тумана скрадывала грустное и встревоженное выражение лица. А ее молчание никого не удивило, потому что все к нему привыкли.

– Вот и переждите туман, если гостья прибыла, – посоветовал рулевой.

– Нет, – ответил Марко, – мы гостью с собой заберем. – Затем обратился к девочке: – Яся, оставляй свой каюк и перебирайся к нам.

– Перебирайся, Яся, – поддержала юнгу Люда. – Мы плывем на «Буревестник».

– Да куда вы в каючок втроем и еще с рыбой? – отговаривал их Андрей.

– Мы же легкие, – смеясь, ответила ему Люда.

– Утонете!

– Да мы такие, что море переплывем, – ответила девушка и обратилась к Найдене, чтобы та быстрее перебиралась на «Альбатрос».

Яся молча привязала свой каюк к тросу, спущенному со шхуны в воду, и перебралась к своим друзьям. Марко заработал веслами, и они отошли от «Колумба». Андрей наблюдал, как каюк, отплывая, терял очертания в тумане. На мгновение ему показалось, что каюк остановился и даже двинулся обратно, словно Марко не отважился плыть дальше. Но скоро туман поглотил лодку.

Андрей хотел разбудить шкипера и моториста, но, учитывая туман, решил дать им выспаться: все равно сейчас из бухты выйти не смогут. Правда, туман продержится недолго, потому что стелется низко над морем, и, как только солнце хорошо пригреет, он исчезнет. Взвесив все это, Андрей принялся наводить порядок на шхуне.

Андрей Камбала не принадлежал к числу очень храбрых моряков, но считался работягой, никогда не сидел без дела, разве что рюмка, крепкая сигарета или чей-то очень интересный рассказ могли ненадолго оторвать его от работы. Он редко сходил на берег, предпочитал оставаться на шхуне. Правда, в минуты опасности, в сильный шторм или еще в какие-то неприятные моменты он всегда уверял, что это его последний раз в море, что никогда больше его нога не ступит на палубу. Он клялся тогда, что будет ловить рыбу только удочкой на берегу. Но как только стихал шторм, исчезала опасность, Андрей Камбала забывал про свои намерения и обещания. Со Стахом Очеретом Андрей много лет прорыбачил еще до того, как они начали плавать на «Колумбе». В моменты, когда Андрей пугался, шкипер кричал на него, ругал и этим немного подбадривал.

Каждый раз в таких случаях Стах Очерет обещал, что в последний раз терпит на своем судне этого труса. Но как только погода налаживалась, ни шкипер, ни Андрей больше об этом не вспоминали.

Сопя, Андрей открыл канатный ящик и начал выбирать из него разный хлам. Там лежали обрывки тросов разной толщины, какие-то крючья, проволока, жестянки с краской и маслом, обрывки резины, жестяные трубки, стеклянные шарики от рыбачьих сетей. Андрей сложил их в определенном порядке, некоторые вещи рассматривал подолгу, пытаясь вспомнить их предназначение.

Прошло минут десять после отплытия «Альбатроса», когда Андрей, вскочив на ноги, замер, всматриваясь в туман и прислушиваясь. Из бухты, полной тумана, послышался крик. Кто-то звал на помощь. Дважды повторился этот крик и, затихнув, больше не повторялся. Андрею показалось, что кричали с той стороны, куда поплыл каюк. Прислушиваясь, он постоял несколько секунд, затем перегнулся через борт и крикнул сам:

– Го-го-го-о-о! Марко!

Громкий голос Андрея разбудил Стаха и Левка. Оба повскакивали на ноги.

– Что случились? – спросил шкипер.

Посовещавшись, решили, что моторист сядет в каюк Найдены и поплывет через бухту, ориентируясь на эсминец.

– Не было печали, – бурчал Стах. – Вот же мальчишка, наверняка какой-то фокус там вытворил.

Левко быстро спрыгнул в каюк, когда-то принадлежавший Ковальчуку, а затем по наследству перешедший к Ясе, отвязал его, оттолкнулся веслом от шхуны и поспешил в туман, ориентируясь по компасу, и время от времени громко кричал, а затем прислушивался, чтобы не пропустить ответный крик.

Весла погружались в воду и тотчас легко взлетали в воздух. Моторист хорошо умел грести. Шхуна быстро исчезла из его поля зрения, и он очутился в одиночестве.

– Отзывайтесь! – крикнул он. – Плывите ко мне!

Ответа не было. Левко не знал, сколько проплыл, но, видимо, был посредине бухты, когда донесся чей-то голос.

– Держись! Держись! Подавай голос!

Моторист понял, что кто-то спешит кому-то на помощь и сам повернул на тот голос. Прошло несколько минут, и он увидел шестивесельную шлюпку. Подплыв ближе, узнал краснофлотцев. Это шла шлюпка от «Буревестника». Краснофлотцы подплыли к нему и спросили, что случилось, почему он так разорался.

Левко извинился и сказал, что не имеет привычки орать, а потом объяснил, почему он здесь оказался. Краснофлотцы ответили, что они тоже слышали крик и спустили шлюпку, думая, что кто-то тонет. «Альбатроса» они не встречали, должно быть, разминулись, а может быть, на нем тоже слышали этот крик и поспешили на помощь. Но странно, что с «Альбатроса» не отзывались ни на крики краснофлотцев, ни Левка. Оставалось предположить, что он вытащил кого-то из воды и направился к берегу.