Морские волки. Навстречу шторму

Марко пытался раскусить, для чего пираты, захватив шхуну, двинулись на юг. Вначале он думал, что они выбрались на специальную «охоту», шхуну потопят, а людей заберут в плен для допросов, и все ждал, что вот-вот появится подводная лодка. Хотя Марко сомневался: как это так, чтобы командир подводной лодки мог покинуть свой корабль? Для этого должно было произойти что-то чрезвычайное. Парню пришла в голову мысль, не потерпела ли лодка какую-то аварию, и он подумал о Люде. От этой мысли по спине пробежал мороз. Девушка могла каким-то способом осуществить их замысел по уничтожению лодки, но при этом, скорее всего, погибла. Ну, а если с лодкой случилось что-то другое, то где же она все-таки? Марко дождался, когда Анч приблизится к нему и спросил:

– Скажите, где Люда Ананьева?

Смерив юношу циничным взглядом, шпион, как всегда, когда ему не нужно было скрываться, насмешливо скривился и сказал:

– Вас интересует судьба милой девушки Люды? Обещаю: когда мы завершим рейс на «Колумбе» и если вы все время будете старательно выполнять свои обязанности, я отвечу на этот вопрос.

Анч повернулся к юнге спиной, сделал два шага, снова повернулся и так стоял с той же насмешливой улыбкой, крепко сжимая в руке револьвер. Зная Марка, он опасался его даже связанного, но утешал себя мыслью, что по окончании этого рейса нацелит ему в лоб дуло револьвера и скажет: «Сейчас вы, юноша, отправитесь в гости к милой Люде».

Темнота окутывала море. Сегодня она все же была не такая плотная, как предыдущей ночью, потому что узенький серп молодого месяца блестел на западе и добавлял свой свет к мерцающим звездам. Пират-командир почти каждые десять минут заглядывал к Левку, чтобы проверить, как работает мотор, и едва ли не каждые пять минут проверял, правильно ли Марко держит руль. Время от времени он поправлял рулевого движением руки и что-то сердито лепетал на своем языке, когда тот хоть немного сбивался. Марко видел перед собой половину спины Левка, рубку и Анча, который, вероятно, собирался в нее войти. Несмотря на сумерки, парень четко видел, что шпион протянул руку к двери. Юнга замер. Ему хотелось, чтобы в этот момент рыжий стоял возле него. Тогда, едва бы услышав шум в рубке, схватил бы рыжего и уже не отпустил бы, несмотря на револьвер, или скатился бы вместе с ним с кормы в море. Но Анч не открыл рубку, потому что в это время его окликнул пират-командир. Рыжий что-то показывал шпиону в море. Марко тоже посмотрел и увидел далеко по их курсу один красный и левее, повыше, два белых огня, один над другим. Какой-то пароход с буксиром пересекал им путь слева. Захватчики перебросились несколькими словами, но, понятно, такая встреча их не беспокоила.

После этого Анч подошел к Левку. Моторист обратился к нему, и Марко хорошо слышал их разговор.

– Я хочу посмотреть раненого, – сказал моторист. – Может, ему нужно помочь сделать перевязку или подать воды.

– Это можно, – ответил Анч. – Сейчас я туда загляну, а потом пущу вас.

В этот раз Анч взялся рукой за дверь и потянул ее на себя, чтобы открыть, но дверь не поддавались. Думая, что она просто застряла, шпион дернул сильнее – дверь не открывалась. Тогда он взялся обеими руками за скобу, но ничего сделать не смог. Шпион как будто оторопел. Марко не видел выражения его лица, но чувствовал это по его движениям. Даже в темноте было заметно, что они какие-то неуверенные. Сердце юнги колотилось. Значит, Андрей заперся в рубке и отсиживается там. «Что он собирается делать?» Марко знал их рубку. Она сделана из толстых дубовых десятисантиметровых досок в два слоя. Рубка полностью осталась от старого судна, которое неизвестно откуда попало на берег Лебединого острова. Дуб сох, мок и становился еще крепче. Двери, правда, вполовину тоньше, но изнутри в них были забиты крепкие железные скобы. Однако затея Андрея Камбалы все же казалась очень опасной, потому что пираты, в конце концов, могли его расстрелять, если не через стену, то через дверь или через иллюминатор, потому что сам он в таком состоянии абсолютно ничем не угрожал захватчикам. Анч оставил дверь рубки, подошел к пирату-командиру и о чем-то с ним заговорил. Разговаривали они тихо, хотя никто их не понимал. Очевидно, их беспокоила закрытая дверь.

Марко ожидал, что захватчики сейчас же начнут стрелять по рубке. Это могло стать причиной смерти не только Андрея, но и раненого шкипера. Но никто не стрелял. Пират-командир подошел к двери, чтобы и самому убедиться, что они заперты изнутри, подергал, а затем взял тоненький металлический трос и начал крепко завязывать дверь снаружи. В это время Левко обернулся и, не понимая, что они делают возле двери рубки, крикнул:

– Скоро вы пустите меня к раненому?

– Ваш раненый не в таком уж тяжелом состоянии, – снова ответил Анч. – Он заперся в рубке и не пускает к себе.

Юнга не понимал, почему пираты не стреляют. А пираты не стреляли потому, что после яростного обстрела Яси Найдены в их револьверах осталось только по одному заряду. Они берегли патроны.

V. Ведро на волнах