Морской эмир (СИ)

Всё то время, что Тиррес рассказывал мне эту страшную историю, его щупальца медленно приближались и в какой-то момент начали касаться моих собственных. Это было настолько странное, дикое и почти страшное ощущение, что я боялась лишний раз шевельнуться. Но секунды текли одна за другой, не слушая моего мнения, и вот уже вдруг стало ясно, что мне не только не страшно, но ещё и приятно. Тиррес как будто гладил меня тысячей рук, а я отзывалась на каждое прикосновение тысячей собственных сердец.

— То есть, если кто-нибудь узнает, что ты обладаешь ликом Кракена, тебя тоже убьют? — еле слышно спросила я, не узнавая лёгкое придыхание в собственном голосе.

Когда оно там появилось?..

— Не знаю, как насчёт убьют, Саша, но эмиром мне тогда точно не быть. И не то чтобы я так сильно боялся потерять власть в Айреморе, хотя вряд ли найдётся хоть один человек, который захотел бы лишиться подобного, — с тихой усмешкой проговорил он. — Но другого эмира после меня не будет ровно до тех пор, пока я жив. Понимаешь, что это значит? Во мне вся мощь аватара воды, и она не перейдёт к следующему претенденту, пока моё сердце бьётся. Но, как ты понимаешь, и убить себя я не дам.

Он мягко улыбнулся, а его глубокие жемчужные глаза сверкнули. В этой улыбке были те самые расслабленность и легкость, что понравились мне ещё при первом знакомстве с эмиром. Но теперь я видела, что за ней же таилась абсолютная уверенность в себе. Тиррес никогда не дал бы себя в обиду, как не дал бы в обиду тех, кто находится рядом с ним.

Под кожей заплясала стайка мурашек.

Я могла бы быть рядом с ним…

Мои собственные конечности, которые я уже начала гораздо лучше ощущать, теперь двигались в такт движениям морского повелителя. Мы обнимали друг друга и будто бы исполняли один общий танец, от которого с каждым мгновением в крови становилось всё горячее. Я не хотела думать, как это происходит и почему, но между нашими телами уже не осталось даже мельчайшей прослойки воды.

Руки Терреса свободно блуждали по моему телу, вызывая мгновенный отклик и не рождая ни капли отторжения. А когда его губы касались меня, я и вовсе начинала забывать обо всём на свете.

— Вот видишь, все становится проще, если не раздумывать слишком много, — шепнул он, проводя большим пальцем по уголку моих губ. — И не страдать о том, что ты делаешь что-то неправильно.

После этой фразы он резко накрыл мой рот поцелуем, а его язык проник в меня одновременно с гладким щупальцем, скользнувшим между тем местом, где раньше были мои ноги.

Не знаю, как это работает, да и новую физиологию изучать было некогда, но все, что касалось линии бикини, словно бы осталось прежним.

Я хотела вскрикнуть от неожиданности, но Тиррес прижал меня к себе, просовывая язык глубже и лаская сильнее. Его горячие ладони обхватили мою грудь, и стало ясно, что одежды на нас обоих уже нет.

Куда она успела деться?..

Эмир уже который раз проводил этот фокус с одеванием.

Наши тела скользили друг по другу, и я чувствовала, как тяжело и жарко поднимается грудная клетка повелителя моря. И, лишь распахнув глаза, увидела, как под его кожей сверкает и перетекает удивительный узор из линий и завитушек, напоминающих то ли морскую пучину в период шторма, то ли смертоносные подводные растения, из сердцевины которых льется золотой свет.

— Тирр… — тихо шепнула я, протягивая руку и касаясь кончиками пальцев одного из рисунков.

Эмир улыбнулся с какой-то странной глубокой радостью во взгляде и перехватил мою ладонь. А затем наклонился к моей шее и коснулся губами той самой точки, от которой у меня окончательно вышибало мозги.

Проклятые жабры.

Я тихо застонала, зажмурившись, в основание живота словно упала горячая лавина.

— Хочу, чтобы ты была моей, Саша… — раздалось над ухом жгучее, дикое. — Проклятье… хочу, даже если это неправильно. Не могу думать ни о чем другом, только о тебе.

Я распахнула глаза, не до конца веря, что слышу это. А там, внизу, эмир продолжал медленно и остро скользить по моему телу, не давая лишний раз задуматься.

— Хочу тебя, — шептал его горячий голос. — И с каждым днём безумие все сильнее, Саша…

Он двигался всё быстрее и быстрее, и я уже окончательно потеряла голову. А когда его губы в очередной раз очутились на моей шее, позвоночник пронзило жаркой стрелой удовольствия, от которой по нервам растеклось тягучее наслаждение.

— Саша… — выдохнул Тиррес, сцеловывая мой хриплый стон, кусая мои губы и шепча что-то бессвязное.

Но я уже не понимала. Меня утягивало в какой-то темный водоворот, в воронку, из которой невозможно выбраться. Меня опутывали призрачные зеленые лапки-водоросли, напоминающие то ли кисточки, то ли чьи-то руки. А когда я поняла, что уже почти на черно-зеленом дне и не могу вздохнуть, сознание разрезала обсидианово-мрачная вспышка, среди которой сверкали лишь два злющих огненных глаза.

Глава 8. Валония пузатая или «водоросль-пузырь»