Морской орел. Новые сказки русской Тавриды

Ему было так больно, так обидно, так тяжело, что жить уже не хотелось. Он уронил голову и затих. Ему было всё равно. Так прошла долгая холодная ночь.

* * *

Утром выглянуло солнышко. На деревьях запели птицы. Сиж открыл глаза и увидел зелёную ветку. Она опустилась рядом. И вся была покрыта нежно-зелёными, маленькими листочками. Он поднял голову, и понял – это была ветка Берёзки. Светлого деревца, что росло у дороги в тени других деревьев. И никто не опустил ему ветки. Только она одна.

– Хватайся клювом за мою ветку, – услышал Сиж нежный голос. – Я помогу тебе.

Он открыл клюв и ухватился им за ветку. Тотчас Берёзка подняла его. И он уселся в удобную прочную развилку.

– Отдохни, я всё видела, – сказала она.

Они долго молчали. Сиж – оттого, что ему больно было вспоминать прошлое. А Берёзка, понимала, что сейчас говорить было нечего.

К вечеру опять пошёл дождь.

И Сиж почувствовал, как его крылья, грязные и заскорузлые, стали легче, мягче, и чище. Дождик, весёлый и бескорыстный, смывал с него грязь. А ветер, тёплый и лёгкий, согрел его. Он взмахнул крыльями, и понял: теперь он вновь может взлететь. Надо было только обсохнуть, и набраться сил.

– Спасибо тебе, Берёзонька Светлая! – Сказал Сиж. Ты спасла мня, ты помогла мне.

– Спасибо и тебе Дождик. Ты смыл с меня всю дорожную грязь!

– Спасибо и тебе Ветер. Ты согрел и высушил меня.

– Ах, милый Сиж! – Ответила Берёзка. – Не благодари меня.

– Здесь, у края дороги я видела столько пыли, столько боли и слёз. Столько раз мне приходилось омывать свои листочки от грязи и копоти, что я поняла главное: надо помогать ближнему своему, и не ждать за это награды. Ведь жизнь мы познаём через боль, грязь, и ошибки.

– Можно мне хотя – бы иногда прилетать к тебе? – Опросил Сиж.

– Когда захочешь, – ответила Берёзка.

Он оттолкнулся от ветки, и расправил свои окрепшие крылья. И взлетел ввысь. Туда, где кружилась в бескрайнем небе его родная стрижиная стая.

Орлик и Шакал

Солнце, ласковое и нежное, осветило верхнюю часть ущелья. И Орлик, первым шагнул из гнезда. Он широко расправил свои не окрепшие ещё крылья. И подошёл к краю обрыва. Ему нравилось смотреть, как лучи солнца сверкали на гранитных зёрнах скального карниза. Ему нравилось смотреть, как его отец, Орлан, парил высоко в небе. А мать, Орлина, кружилась чуть ниже. Время от времени она исчезала среди скал. И орлята знали: скоро мать принесёт добычу. Обычно она приносила или растерзанного зайца, или перепуганного лисёнка. Орлята набрасывались на мясо, и, вырывая друг у друга, жадно ели.

Чуть выше, на скале, было гнездо Филина. Орлы не трогали его. Он охотился ночью, а днём тихо сидел в своём гнезде. И только два мудрых глаза светились из темноты. Орлан считал, что этот Филин приносит им удачу. Ни разу не был нарушен покой орлиного гнезда. Никто не посмел вторгнуться в их владения. И орлята тоже привыкли к молчаливому соседу.

Однажды мать принесла живого зайчонка. Она бросила его к ногам орлят, и сказала:

– Пора учиться вам, рвать свою добычу. Пора показать вам свои когти.

– Пора, – согласился Орлан.

Орлята набросились на зайчонка. А он вскочил и стал метаться по площадке. Но рядом было ущелье и бездонная пропасть. Зайчонок подбежал к краю и жалобно закричал. Орлина схватила его острым клювом и швырнула к орлятам. Они стали клевать его. Зайчонок жалобно кричал. Орлик, как и все, тоже клевал зайчонка.

– Чужой! Чужой! – Кричала Орлина.

– Мясо! Мясо! – Клекотали орлята.

…Когда птенцы наелись, и сели в гнездо, из пещерки Филина впервые раздался голос:

– Не тот орёл, что зайчонка извёл. А тот орёл, кто волка поборол!

Хищно блеснула глазом Орлина. Но Орлан не проронил ни слова. Когда стемнело, Филин вылетел из гнезда и исчез в темноте ущелья.

Орлина не спала всю ночь.

Как только ночной мрак рассеялся, она кинулась к гнезду Филина. Но птицы там не было. Постепенно все забыли о его словах.

И только Орлик помнил.

Также каждое утро Орлина приносила добычу. Зайчат, хомячков, лисят. Так же гоняли их из угла в угол орлята. Также молчал Орлан. С каждым днём орлята крепли, мужали. Им уже ничего ни стояло в мгновение растерзать свою жертву. И Орлина одобрительно кивала своим острым клювом. А Орлан по-прежнему молчал.

Наконец пришло время опробовать крылья. Это был праздник Первого Полёта. В то утро Орлина и Орлан были особенно счастливы. И вдруг снова голос Филина:

Не тот орел, кто зайчонка извёл, а тот орёл, кто шакала поборол.

Орлина в гневе кинулась к пещерке Филина. Но вход был слишком мал, и Орлина не могла добраться до мудрой птицы.

– Ты испортил нам праздник Первого Полёта Филин! – Проклекотала Орлина. – Это будет стоить тебе жизни!

Она сложила крылья и стремительно ушла на дно ущелья. И вскоре вернулась, держа в когтях большой камень. Она подлетела к пещерке Филина, и закрыла её вход тяжёлым куском гранита.

– Так будет со всеми, кто помешает мне воспитывать орлят. Кто посмеет сбивать моих птенцов с нашего орлиного полёта.