Морской узел

Зеркальная гладь моря была подернута туманной дымкой. Судов поблизости не появлялось, все как будто складывалось неплохо. Если им удастся взять этот косяк, будет полный трюм, а может, и больше.

Подойдя на среднем ходу ближе, «Слейпнир» стал прибавлять обороты.

Лои сжал кулаки и выругался про себя. Зачем так делать? Только распугают сельдь, и опять ни черта не получится.

Судно подошло совсем близко к косяку, теперь в любую минуту могла прозвучать команда к замету. Лои обеими руками закрыл глаза.

— Пошел! — приказал Паульми, давая полный ход.

Ничего не выйдет, думал Лои. Идущий косяк нельзя заметывать на полном ходу, сколько раз уже было доказано. К косяку нужно подкрадываться, а не пытаться взять его нахрапом…

Грохотал мотор, стучали грузила на нижней подборе, которую выбрасывали в воду; шум был такой, что Лои не сомневался: их снова ждет неудача. Как пить дать — вытащат пустыря. Скорее всего, это их последний замет перед возвращением в порт: на судне не осталось никакой еды, а Мюнди утверждает, что погода вот-вот испортится. На море уже появилась легкая зыбь.

Но пока что сельдь держалась в пределах невода.

Лои от волнения грыз ногти.

— Только бы не ушла, — бормотал он, — только бы не ушла в глубину, дала замкнуть круг и стянуть невод…

Во время вымета оказалось, что судно идет прямо на косяк. Это было равносильно самоубийству.

— Проклятый кэп!

Стоявшие на баке матросы вытянули вперед руки, словно пытаясь отклонить «Слейпнир» от косяка, но Паульми точно не замечал этого.

— Упустит, как позавчера, — сокрушенно покачал головой Лои. — Что взять с людей, которые при виде идущей сельди шалеют и заметывают на авось?

Круг на этот раз получился слишком большой. Когда невод выметали ровно наполовину, конечный буй был еще далеко впереди.

И тут сельдь вдруг исчезла.

Словно невидимая рука прошлась по водной поверхности — в пределах круга не стало видно ни одной рыбы.

Несколько сельдей выскочило из воды по левому борту. Лои презрительно усмехнулся.

Ну конечно, теперь все потеряно. Придется им сегодня возвращаться на берег с пустыми руками. И тогда плакали его бахилы…

Тем не менее какая-то надежда еще теплилась. Нельзя объявлять замет неудавшимся, пока сливная часть не подтянута к борту и не выбраны последние сажени кошелька. Несколько селедок всегда могут притаиться в крыльях невода, а этого достаточно, чтобы не говорить о пустыре: если в невод попалась хоть одна рыбешка, кошелек не пустой.

Когда был выброшен последний поплавок, до буя оставалось еще саженей двадцать; пришлось срочно травить трос.

Это вызывало новый поток проклятий. Слишком на много не замкнулся круг. Если раньше еще можно было надеяться, что сельдь не ушла, теперь-то она наверняка уйдет под тросом. Такого несуразного замета не было за всю путину. Конечно, нужно было заводить невод медленнее и не делать слишком большого круга. А так заметывают только те, кто не в себе или ничего не смыслит в сельди.

Дойдя до буя, «Слейпнир» дал полный, назад, и из его трубы вырвался столб черного дыма. Матросы подскочили к лебедке и принялись торопливо стягивать невод.

Конни с Рудольфом стояли в шлюпке и изо всех сил тащили бежной трос. Важно было как можно скорее подтянуть его обратно.

До Лои донесся стук двери, распахнутой Паульми: тот велел матросам в шлюпке пошевеливаться — как будто до сих пор они не работали, а прохлаждались. Сам он оголтело дергал ручку машинного телеграфа, давая то полный вперед, то полный назад.

«Совсем Паульми спятил, — подумал Лои. — Ведет себя, как будто сельдь не ушла, а все еще в неводе. Лучше бы он, черт его подери, не заметывал на полном ходу. Подкрался бы к косяку, как делал это раньше, тогда, глядишь, что-нибудь и получилось бы. Наверное, кэп действительно не в себе — как говорят ребята, вышел из формы, и теперь им не видать сельди как собственных ушей».

Но вот снова раздался крик Паульми: на этот раз он приказал забрасывать приманку.

У Лои мелькнула искра надежды. Едва ли кэп велел бы бросать приманку, если б твердо не рассчитывал на сельдь… Не станет же он приманивать несуществующую рыбу… Это было бы слишком глупо.

И все-таки, скорее всего, в неводе пусто, не попалось ни одной рыбешки.

— Подтянуть клячи! — крикнул Паульми и закрыл дверь рубки.

Лои вспомнил историю про капитана, который во время промысла сошел с ума, потому что ему пришлось — слишком долго гоняться за сельдью. Он больше суток продержал команду в аврале, вдоль и поперек прочесывая море. Наконец моторист не выдержал, бросился на капитана и привязал его к грот-мачте. После этого случая капитана списали на берег.

Может, и Паульми слишком долго гонялся за сельдью?

Когда кошелькование было закончено, конец троса привязали к форштевню. А этого, как знал Лои, никогда не делали при пустом кошельке. Значит, кэп все-таки не спятил…

Судно на полном ходу подали назад, вокруг взметнулись гейзеры пены.