Морской ужас

И в Нью-Йорке тоже море теперь плескалось об огромные здания, которые, казалось, возвышались в величественном презрении к воде, бьющейся о их основания. Там тоже были затопленные улицы, мечущаяся, обезумевшая от страха толпа и свирепые люди с горящими глазами, которые кричали на углах о гневе Господнем и о грядущем потопе. На возвышенностях северной части острова уже собрались огромные толпы, и оттуда, а также с других возвышенностей на западе, они с благоговейным трепетом наблюдали за бурными морскими волнами, которые катились по улицам и разбивались о площади, парки и проспекты самого гордого города в мире. В то же самое время население Бостона, Филадельфии, Сан-Франциско и Сиэтла бежало вглубь страны по всем доступным дорогам, а от Нового Орлеана остались видны только крыши затопленных зданий.

Повсюду на Земле в те часы люди стремились прочь от побережий, от бескрайних, бушующих морей, которые обрушивались на сушу, и устремлялись вглубь страны, к возвышенностям, к Альпам и Аппалачам, к Пиренеям и Андам, к Гималаям и Скалистым горам. И пока они бежали, по последним оставшимся каналам связи передавали новости о гигантских приливных волнах, которые смыли всё живое на Гавайских и Филиппинских островах, о водах Китайского и Жёлтого морей, почерневших от тел утонувших людей, о страхе, который зажёг Индию красным факелом ужаса, о чёрных воющих ордах на затопленных африканских побережьях, о сотне европейских городов, превратившихся в ад для паникующих жителей. Ибо в ту ночь на всех пяти континентах Земли дороги, ведущие вглубь страны, стали ареной панического бегства человечества.

Люди шли сквозь тьму той страшной ночи — огромные, неорганизованные толпы, которые слепо бежали вперёд, толкаясь, дерясь и топча соседей, и по мере того как они бежали, последние общественные институты разваливались и рушились, как детские домики из кубиков, сметённые гигантской рукой страха. Это был потоп, тот самый ужасный потоп из человеческих легенд, кошмар, охвативший всю Землю. В ту ночь люди молились, сражались, рыдали и убивали друг друга в безумном страхе, но безжалостные воды поднимались всё выше, и выше, и выше. Они поднимались всё выше и выше, медленно, неуклонно, уверенно, приближаясь к уничтожению человека и его векового господства, к разрушению мира.

III

Молодой Эрнест Стивенс в ту роковую ночь 7-го числа, ставшую кульминацией всеобщего страха, с началом первой волны паники, оказался неподалёку от Пикадилли. Он сам видел резкий подъём уровня воды в Темзе, имевший место в течение нескольких предыдущих дней, а также читал газетные сообщения о необычайном и необъяснимом повышении уровня моря, но всё ещё был настолько сосредоточен на странном исчезновении Клинтона и его экспедиции, что уделил этой теме, представлявшей всеобщий интерес, лишь незначительное внимание. Однако в ту ночь, когда после публикации этого эпохального последнего сообщения с Портсмутской станции первые толпы людей устремились по улицам, Стивенс осознал своё незавидное положение и направился через весь город к своему дому.

Не успел он отойти далеко, как по улицам хлынули первые громадные толпы, положив начало массовому исходу из города и нарушив работу всего городского транспорта. Потоки солёной морской воды, усиливая панику, уже расползались по улицам и по мере того, как Стивенс шёл дальше, огни города вокруг него начинали гаснуть, ещё сильнее разжигая пламя страха в и без того охваченной ужасом толпе. К тому времени, когда Стивенс наконец, спотыкаясь, поднялся по ступенькам своего доходного дома, улица, на которой он стоял, была совершенно темна и покрыта несколькими дюймами воды, по которой бежали люди.

Он обнаружил, что в доме никого нет, и, пройдя в свои комнаты, быстро собрал самые необходимые вещи в небольшой узел, из которого соорудил примитивную котомку. Сделав это, он повернулся к двери, затем на мгновение задержался у окна. Перед ним простирались крыши и шпили огромного города, все их сверкающие огни теперь померкли. С запада, однако, пришёл мерцающий красный свет, и он увидел там мощный столб пламени. Медленно затопляемая улица, была заполнена спешащими людьми, многие тащили большие узлы или катили тележки, стремясь выбраться из города и хрипло перекрикиваясь друг с другом.

Стивенс повернулся к двери, но внезапно остановился как вкопанный. Дверь распахнулась, и в проёме показался тёмная, стройная мужская фигура. Красноватый отблеск света из окна упал на его лицо. Увидев его, Стивенс вскрикнул.

— Клинтон! — воскликнул он. — Боже милостивый! Клинтон!

Тот быстро подошёл к нему и схватил за руку.

— Я так и думал, что найду вас здесь, Стивенс, — тихо сказал он. — Шансов было тысяча к одному, но всё таки я пришёл.

Стивенс, спотыкаясь, словно во сне, подошёл вместе с ним к освещённому красным светом окну.

— Клинтон! — снова воскликнул он. — Где, ради всего святого, вы были, пока этот ужас творился в мире? Когда вы вернулись?

Клинтон усадил его обратно в кресло у окна и жестом руки заставил замолчать.