Морской Волк #13-15 - Красный тайфун

Так прошел первый месяц в полку. За исключением полетов и боевой учебы, было скучно – город Нарвик сильно уступал даже Мурманску в смысле соцкультбыта. И не было девушек – согласно закону сорок пятого года, советским военнослужащим разрешались браки с иностранками при условии принятия теми советского гражданства, и Плужников слышал, что в ГДР, а особенно в Италии, такое бывало нередко – однако Норвегия считалась «недружественной», и хотя в законе о том не было сказано, неофициально связь наших с местными очень не одобрялась; напротив, политработники настоятельно предостерегали об опасности случаев «познакомился с девушкой, пошел ее провожать, а за углом уже ждут ее приятели из “Асгарда”, чтобы тебя убить или похитить». Хотя никто не мог рассказать о чем-то подобном, реально случившемся здесь, в провинции Нурланн, где советских военнослужащих было едва ли не больше, чем норвежцев, в каждой деревне комендатура, а на каждом углу можно было наткнутся на патруль. Так что, когда вчера, после киносеанса в клубе, были еще и танцы с нашими связистками и прочими тыловыми (а также с женами комсостава), причем пришедшими в платьях, а не в форме – легко понять, отчего Плужников вернулся в общежитие в четвертом часу ночи!

Квартиры полагались лишь пребывавшим в должностях от комэска и выше и немногим женатикам. Большинство пилотов имели отдельные комнаты в бараке «система коридорная». Ну а самые младшие, как Плужников, жили в двух– и даже четырехместных «номерах». Саня спал так крепко, что не услышал даже вой сирены и проснулся, лишь когда сосед, старлей Гарбузов, тряс его за плечо.

– Подъем! Тревога! Не учебная – значит, война.

Сон как рукой сняло. Все уже были наслышаны про Сиань, а затем и Синьчжун. И хорошо представляли, что будет, когда на нас и дальше на территорию СССР пойдут армады американских бомбовозов с атомными бомбами. Тем более что Нарвик находится в радиусе действия и их истребителей с юга, а может и палубная авиация появиться, не далее как летом у союзников бывших маневры были в Атлантике совсем недалеко, эскадрильи взлетали с авианосцев и брали курс к нашей границе, наши нервы испытывали на прочность. С августа отпуска были отменены, а техники буквально спали у самолетов, обеспечивая матчасть в постоянной готовности. Ну а локаторщики и зенитчики, как казалось Плужникову, не спали вообще никогда!

Одеться в минуту, бегом на улицу к месту сбора, прыгнуть в кузов «доджа три четверти» (давно нет ленд-лиза, и американцы вроде как враги – а эти машинки бегают резво, и в рембате полно американских станков и инструмента) и на аэродром. Видел из машины, как взлетает дежурное звено – чтобы сорвать внезапную атаку врага и прикрыть взлет остальных. Проехали мимо зенитной батареи – в полной боеготовности, расчеты на месте, пушки стволами водят – все помнят, как на последних учениях подполковник Черных на малой высоте зашел, на скорости восемьсот, меньше чем в сотне от земли, и по такому рельефу, что радары до последнего момента не засекли. А американцы, конечно, враги и капиталисты – но летать умели здорово, доказав это в войну. Но никогда у нас не будет, как в сорок первом, чтобы самолеты на поле в линейку и под вражескими бомбами! Кровью заплатили – а уж сколько потов на учении сошло!

Инструктаж был короток – замечена активность в воздухе над норвежской территорией. Действия уже отработаны – взлет по команде, взаимодействие с локаторщиками, рубежи перехвата, порядок радиосвязи. По машинам!

– Выспаться не дали, суки! – сказал Тимохин. – Вот дадут им отбой, а нам нервы тратить. А медики говорят, они у нас не восстанавливаются – раньше помрем.

Почти час ждали в «готовности два». В полном облачении, включая противоперегрузочный костюм, в кабине сидеть было не обязательно, но от самолета отходить запрещалось. Тыловики успели даже завтрак подвезти, в термосах и судках. Едва Саня закончил с едой, взвыла сирена – и все пришло в движение. Технари помогали летчикам занять места в кабинах, а первая эскадрилья уже взлетала, там и были самые лучшие, опытные, знали, как выиграть даже секунды. За ней пошла вторая, звено за звеном, благо ширина бетонки позволяла, за ней третья, и вот наша очередь! Саня старательно держался за истребителем с синим номером «17», самолетом Тимохина. Он имел в училище отметку «отлично» за воздушную стрельбу – но лишь по конусу. А сейчас, возможно, впереди был настоящий воздушный бой, и враг будет стрелять в ответ.