Морской волк (СИ)

В Ольборге мы выгрузили часть привезенного и взяли взамен селедку нового улова. Когда проходили проливом Эресунн, там уже кончилась путина. Лишь несколько небольших рыбацких суденышек добирали опоздавшую селедку. Таможня на нас не прореагировала. Уже запомнили. На переходе к Финскому заливу немного потрепал сильный норд-ост. В открытом море отштормовали без проблем. Хуже было бы, если бы такой ветер застал в заливе, особенно в восточной части его, полной островов и мелей. Оставшуюся часть перехода нас поливал дождь при слабом северо-западном ветре. Мы еле ползли, хотя надо было бы поторопиться. Началась осень. В этих краях она как-то вдруг переходит в зиму.

Стоило нас встать на якоря возле острова Котлин, как со всех сторон к барку полетели кожаные лодки аборигенов. Они привезли кожи и жир морского зверя. Обменивали на вино. Гулянка продолжалась два дня, после чего резко закончилась. Видимо, характер у местных жителей был под стать климату: не любят затягивать переход от хорошего к плохому и наоборот. Я обговорил с ними, что привезти весной, кроме алкоголя. Они пообещали заготовить для меня меха. Мои матросы отправились на остров Котлин, где занялись перетопкой жира. Остальные рыбачили и охотились. Дичи еще было много, но перелетные птицы уже сбились в стаи, готовясь к продолжительному путешествию.

Купец Антип Федорович Булава прибыл с той же флотилией ладей. На этот раз обмен пошел быстрее. Русские купцы уже не так дотошно осматривали мой товар. К тому, что работает на твою лень, быстро привыкаешь. Быстрее только к тому, что работает на твою жадность. Договорился с ними, чем поменяемся весной, составив списки с каждым отдельно. Вести совместный бизнес они не умели и не хотели.

— На острове твои люди жир топят? — поинтересовался купец Булава.

— Да, — подтвердил я. — Добыли морского зверя, пока вас ждали, и немного обменяли у местных.

— А на что меняли? — спросил он.

— На вино, — ответил я.

— Избалуешь ты их! — пожурил шутливо Антип Федорович. — Наши их брагой почтуют, а медом вареным только за особо ценные меха.

— Каждый ведет дела, как умеет, — с усмешкой произнес я.

— И то верно, — согласился русский купец.

В Ольборг мы вернулись во второй половине октября. Было еще не очень холодно, однако световой день уменьшился основательно. Впрочем, совсем темно здесь даже по ночам не бывает, как и днем не бывает совсем светло. В течение суток преобладают разные оттенки серого цвета. Экипаж был немного расстроен, что на нас никто не напал. Мы тоже ни на кого не напали, потому что всего раз видели вдали на горизонте купеческий караван из десятков двух судов. Я не рискнул с ними связываться. Не потому, что испугался, а потому, что не знал, как прореагирует на морской разбой датский король. Как догадываюсь, ганзейские купцы имели на него сильное влияние. Подождем, когда он поссорится с ганзейцами. У королей дурная привычка ссориться с теми, кто богаче их и кажется слабее.

Барк разгрузили полностью. Часть груза, самое ценное, перевезли на склад в моем доме, а остальное сложили на постоялом дворе. Две упряжки из двенадцати запряженных цугом попарно волов каждая и при помощи людей, которые, натягивая канаты, не только тащили, но и не давали судну накрениться и лечь на борт, вытащили пустой корабль на берег. В мероприятии участвовало все мужское население Ольборга и окрестностей. Женщины наблюдали со стороны. День был объявлен заранее, поэтому любители зрелищ собрались ранним утром и прождали не меньше трех часов, пока запрягали волов и закрепляли канаты. Есть что-то противоестественное в корабле, выползающем на сушу. Иллюстрация к профессиональному кошмару капитанов. И еще иногда киты выбрасываются на берег по непонятным людям причинам. Барк был больше самого большого кита и выполнял человеческую волю. На мелководье он притормозил, почти застопорился, но потом пополз дальше, скрипя дубовым килем по насыпанным заранее гальке и песку. Когда мокрый снизу корпус, покрытый бурой шерстью водорослей, оказался на суше, под изогнутые борта подложили кильблоки, чтобы стоял прочно, не боялся сильного ветра. Из корабля еще долго вытекала грязная вода. Удивительно, как много балласта мы возили.