Морской волк (СИ)

— Я рад, что у меня появился такой отважный подданный! — искренне произнес Кристиан Первый. — Как я могу тебя отблагодарить?

— Ваша похвала — и есть подарок! — припомнив византийский опыт, молвил я.

— А все-таки? Нужна тебе в чем-нибудь моя помощь? — настаивал он.

Видимо, никогда еще не получал такие ценные подарки от своих поданных.

Я решил дать ему возможность проявить королевскую щедрость:

— Мне пока не нужна, а вот моему тестю Нильсу Эриксену из рода Гюлленстьерне, который верой и правдой служит вам, хотелось бы занять место ленсмана Ольборга.

Ленсман был административным представителем короля на данной территории. Следил за исполнением законов, взимал штрафы и подати, назначал фогтов — руководителей окружных сотен. Мой тесть постоянно жаловался на нынешнего, который всё пытался ущемить права дворянства, имевшего такую же власть над своими крестьянами. Если он займет этот пост, то своих точно напрягать не будет.

Король посмотрел на плешивого, который еле заметно кивнул.

— Ольборг достанется твоему тестю. На днях получишь мой указ, — сообщил Кристиан Первый.

— Благодарю, мой король! — поклонившись еще раз, произнес я.

— Пора нам пообедать, — решил король.

Слуги засуетились, доставая козлы и столешницы. За несколько минут был сооружен типичный П-образный стол с перекладиной, расположенной на помосте. Его накрыли сперва полотном плохого качества и свисающим почти до пола, а сверху — темно-красным, более дорогим и коротким. На помосте поставили пять стульев с высокими спинками, причем центральный был с самой высокой, а внизу — длинные лавки. Стулья заняли король и его партнеры по игре в карты. Стул слева возле короля осталось свободным. Меня посадили на лавку справа от короля, третьим сверху, среди датских дворян, что, как догадываюсь, большая честь. Напротив нас расположились ганзейские купцы, в основном, любекцы. Они были одеты заметно богаче дворян, если не считать нас с Алюэлем, который по цене и яркости одежды превосходил купцов. На помосте ели из серебра, в верхней части стола — из олова, в нижней — из керамики и дерева. Вилок пока нет, а ложки не требовались, потому что жидкой пищи не готовили. День был постный, поэтому ели рыбу, приготовленную по-разному: соленую, маринованную, копченую, жареную, запеченную в пирогах. Запивали немецким белым вином среднего качества. Во Франции такое пьют деревенские священники и розничные торговцы. Не было ни певцов, ни акробатов, ни даже шутов, без которых в эту эпоху не обходился ни один богатый сеньор. Из чего вытекал вывод, что король Дании Кристиан Первый таковым не был. Видимо, в этом зале королевским является только мой подарок. Надо было попросить за него больше, вот только я пока не знал, что именно.

— Так ты говоришь, пять любекских кораблей тебе не страшны? — произнес король, обращаясь ко мне, хотя ничего подобного я не говорил.

— Если нападут, мало им не покажется, — самоуверенно заявил я, хотя если и приврал, то не сильно.

— Значит, если дать тебе несколько кораблей, ты справишься с большим их флотом? — как догадываюсь, продолжал он продвигать нужную информацию в нужные любекские уши, которые я пока не смог идентифицировать.

— После небольших совместных учений, гарантирую, что мы заставим всех на Балтийском море бояться и уважать датского короля, будь это любекские купцы, будь английские или фламандские. Мне приходилось учить уму-разуму и тех, и других, и третьих, и еще испанских и сарацинских, — подыгрывая королю, хвастливо заявил я.

На самом деле я так не считал. Пришлось бы еще и перевооружать всю эскадру и давать ей хороший порох, что я не собирался делать. Сегодняшний союзник завтра мог превратиться во врага.

— Это очень хорошо! — радостно произнес Кристиан Первый, поглядывая на сидевших слева от него купцов, а потом сказал мне: — Приказ о назначении твоего тестя ленсманом получишь завтра утром.

Любекские купцы исподтишка наблюдали за мной. Это опасные враги. У них много золотых гульденов, на которые можно нанять и солдат, и наемных убийц. Надеюсь, король Дании не затеет с ними войну в ближайшее время. Впрочем, если бы действительно собирался воевать с ними, не стал бы светить главный козырь, приберег на самую важную взятку. Скорее всего, он блефовал. Карта на руках плохая, но не настолько, чтобы сыграть мизер. Распассы были бы идеальным вариантом. Надо убедить противника, что у тебя сильная карта, что сыграть им не дашь — и посадить на распассах. Надеюсь, мои слова помогли Кристиану Первому. В таком случае он будет заинтересован, чтобы я жил долго и счастливо.

Возвращаясь на барк, я спросил Андерса Йенсена:

— У короля были трения с любекскими купцами?

— Многим купцам не нравится Эресуннская пошлина, — уклончиво ответил живой поклонник мертвого бургундского герцога.

Я вспомнил, как облагал пошлиной суда в Дарданеллах, и подумал, что Кристиан Первый устроился даже лучше меня. Впрочем, пошлину ввел не он, а Эрик Померанский много десятилетий назад. Шлагбаум — самое прибыльное изобретение человечества.

44