Морской волк (СИ)

Я оставил у стенки одного лучника следить за дорогой, а со вторым пошел в палатке. Там уже все были облачены в доспехи и готовы к бою. Тома помог мне экипироваться и остался присматривать за костром, на котором в большом медном котле с закопченными боками варилась мешанина из гороха и порезанного кусочками копченого окорока, и лошадьми со спутанными передними ногами, которые жадно щипали сухие серо-желтые былинки на расчищенных от снега склонах ложбины.

Первые всадники, около полусотни, появились у речушки часа через два. Они были из отряда, оставленного осаждать Нанси. Обломав с громким хрустом лед, пересекли речушку и поскакали дальше, оставив на дороге широкую полосу следов. Примерно через четверть часа пронеслась вторая группа, десятка полтора. Мы бы с ними легко справились. Мои бойцы поглядывали на меня, ожидая приказ. Не дождались. Мне нужна добыча покрупнее.

Ждать ее пришлось еще с час. Я узнал Карла, герцога Бургундского, по доспеху, покрытому черным лаком. Забрало шлема-армэ было поднято, но лицо просматривалось плохо. Поверх доспеха была шуба из соболей, накинутая на плечи. Конь под ним тот же, массивный, белой масти. Сопровождали его лучники в фиолетовых ливреях со стоячими воротниками. Поверх ливрей надеты шерстяные черные плащи без капюшонов. Наверное, чтобы не мяли воротники — особую гордость. Было лучников всего человек двадцать. Они держались позади герцога Бургундского.

С дистанции метров сорок я попал ему точно в лицо. Испугавшись выстрела, белый жеребец шарахнулся влево, а после выстрела моего аркебузира рванул вверх по склону. Примерно на середине склона всадник выпал из седла. Шлем слетел с головы, застрял в снегу, напоминая горшок. Рядом с ним упал лучник, который хотел помочь своему господину. Стрела вошла спереди в открытую шею, пронзила ее и стоячий воротник, отогнув его назад. Дальше по склону никто не прорвался. С такого близкого расстояния наши стрелы и болты легко пробивали доспехи, которые были на лучниках. Они не сопротивлялись. Может быть, после смерти герцога их жизнь теряла смысл? Такой красивой, как раньше, она уж точно не будет. Только один успел развернуться и ускакать, увозя воткнувшуюся в спину стрелу.

— Оставайтесь здесь. Если что, прикроете, — приказал я трем своим лучникам, а с остальными бойцами вышел на дорогу, чтобы собрать трофеи.

Первым делом поймали белого жеребца. Он горячился, норовил укусить. Как только я сел в седло и уверенно натянул повод, сразу успокоился. Приблизившись к телу своего бывшего хозяина, недовольно всхрапнул, но, повинуясь моим командам, остался на месте. Я впервые видел Карла Бургундского так близко. Темные волосы средней длины, немного волнистые. Узкое лицо с карими глазами, которые смотрели в серое небо, и ровным носом. Тонкая верхняя губа и потолще нижняя. Бледные щеки и подбородок покрыты темной щетиной, на которую присели мелкие белые снежинки. Пуля попала возле носа, справа, и пробила не только голову, но и заднюю стенку шлема. Крови вытекло мало.

На этот раз мои бойцы справились с доспехом быстрее. Сняли и обувь, и всю одежду, обнажив мускулистое тело с волосатой грудью и ногами. Соболиную шубу, золотую цепочку с крестиком, в центре которого был алмаз, и золотой перстень-печатку отдали мне. Перстень представлял собой камею с гербом Бургундии — лилиями и шагающими львами — и вырезанными агнцем и огнивом — эмблемой бургундского ордена Золотого Руна.

— Оттащите тело в реку, — приказал я.

Что и сделали арбалетчик и пикинер. Дотащив тело до воды, первый разрубил ему голову ударом фальшиона, а второй несколько раз проткнул тело пикой. Подозреваю, что сделали это, чтобы отомстить за перенесенные унижения от других знатных господ.

На убитых лучниках оставили рубахи. Уж больно грязные. Подозреваю, что не меняли рубахи все время осады. Остальную одежду и обувь вместе с оружием завязывали в плащи и прикрепляли к седлам. За три захода отвели лошадей в лес, где к нам присоединились лучники, после того, как замели ветками следы. Я оставил их наверху у ложбины в дозоре.

Гороховая каша с кусочками окорока была готова. Вроде бы незамысловатая пища, а с дымком пошла на ура. Мои бойцы наминали ее за обе щеки, обмениваясь скабрёзными шуточками. Посмеивались над пикинером, описывая, что сейчас вытворяют с его женой любовники, которых не меньше дюжины. Делают это уже несколько месяцев, но он все еще относится к этим выдумкам серьезно, причем сердится не на рассказчиков, а на жену, обещая поотрывать ей все выступающие части тела.

Весь день по дороге удирали и догоняли. Мы больше не трогали ни тех, ни других. Того, что взяли, хватит моим бойцам, чтобы начать новую жизнь, тихую и сытую. Если сумеют. Кто попробовал войну, тому кажется, что в мирной жизни прозябаешь.

29