Морской волк (СИ)

За день до отплытия я нашел отделение банка своего венецианского потомка. Офис располагался рядом с центральной площадью, на первом этаже крепкого каменного двухэтажного дома с двумя узкими окнами, через которые человек не пролезет. Рядом с входом на крыльце из трех каменных ступенек стоял, опершись на двухметровую пику, рослый охранник в железном шлеме-саладе и кожаном доспехе длиной до коленей. На поясе висел короткий меч в деревянных ножнах. Деревянная рукоятка меча была обмотана кожаным шнуром, захватанным до черноты.

Окинув меня внимательным взглядом, охранник сказал:

— Один слуга пусть с вами зайдет, а остальные здесь подождут.

Я взял на всякий случай, кроме Тома, двух членов экипажа, вооруженных кинжалами. Заходить в город с другим оружием можно только по особому разрешению.

— Останьтесь здесь, — приказал я матросам.

Внутри было не так роскошно, как в марсельском отделении. В небольшой комнате за дубовым барьером высотой примерно по грудь сидели за длинным столом два кареглазых и длинноносых брюнета. В углу на табуретке восседал рослый полноватый охранник в таком же шлеме-саладе, но облаченный в бригандину. Рядом с ним была прислонена к стене пика, а меч в ножнах лежал на коленях. Одному из сидевших за столом было лет двадцать, а второму под сорок. Я бы решил, что это отец и сын, если бы старший не был одет намного богаче и, судя по всему, в том числе и в короткую кольчугу, которая угадывалась под просторным гауном. Обычно сыновья расходуют больше денег на тряпки и имеют склонность к ношению доспехов. То ли криминогенная ситуация в Гамбурге, как и во все времена, не самая спокойная, то ли, что вероятнее, с кого-то банкиры содрали на одну шкуру больше, чем следовало бы.

— Я хотел бы получить деньги по вкладу, — обратился я к старшему и протянул ему договор.

Он собрался было поручить меня своему помощнику, но, видимо, догадался, что я — не мелкий клиент. Дважды перечитав договор, банкир посмотрел на меня настороженно.

— Где вы делали вклад? — спросил он.

— Там же написано, в Марселе, — ответил я. — Взял их у меня лично Гвидо Градениго. Еще мой дед вел свои дела в Ла-Рошели с основателем вашего банка. Описать внешность Гвидо? Или вы ищете повод, чтобы отказаться выполнять свои обязательства?

— Нет-нет, что вы! — бурно зажестикулировав, ответил итальянский банкир. — Просто у нас были сведения, что вы погибли.

— У меня есть дурная привычка опаздывать на собственные похороны, — пошутил я.

Знал бы он, сколько раз меня хоронили!

— Мне бы такую привычку! — искренне пожелал банкир.

— Надеялись, что не придется возвращать деньги? — с подковыркой поинтересовался я.

— Нет, что вы! Мы всегда выполняем свои обязательства! — смутившись и зажестикулировав еще энергичнее, заверил итальянец. — Деньги все равно пришлось бы отдавать вашим наследникам, — пояснил он и сразу сменил тему разговора: — Сколько хотите забрать?

— Всё, — ответил я. — Перебираюсь в Ригу. Там у вас отделения нет, а платить посредникам не хочу.

Они узнали, что я погиб. Значит, могут сообщить Людовику Одиннадцатому, что я скорее жив, чем мертв. Если такое случится, пусть люди короля Франции ищут меня в Риге. По слухам, Людовик Одиннадцатый сейчас с Римским императором делит Бургундское герцогство, не до меня ему. Вот когда этот интересный процесс закончится, и королю Людовику станет скучно, наверняка ему напомнят обо мне, чтобы отвлечь внимание от себя.

— Мудрое решение, — без особого энтузиазма похвалил банкир. — Мы собираемся завести филиал в Риге, но всё никак не получается.

— А могу обналичить у вас вексель банкира Франческино Нори? — поинтересовался я.

— Конечно! — быстро ответил банкир. — Только придется запалить комиссию в два процента.

— Уверен, что в другом банке согласятся и на один процент, — предположил я. — Франческино Нори — очень известный и богатый человек.

— О какой сумме идет речь? — сразу деловито спросил итальянец.

Я дал ему лист плотной белой бумаги, полученный в Руане.

— О, с такой суммы, конечно, хватит одного процента! — воскликнул банкир. — Давно к нам не приходил такой состоятельный клиент!

— Вы тоже Градениго? — перебил я, потому что подтёки лести смывать трудно.

— Нет, я — зять Гвидо Градениго, женат на его старшей сестре, — ответил он.

— Когда я смогу забрать деньги? — спросил я.

— Смотря, какими монетами, — ответил он. — Если французскими золотыми экю, то придется подождать дня три-четыре.

— Меня устроят любые золотые монеты Франции, Англии, членов Ганзейского союза. Треть могу взять немецкими серебряными монетами, — сказал я.

Серебро пригодиться для покупки земли и выплат экипажу. Датчане с опаской относятся к золотым монетам, потому что большинство никогда не имело с ними дело. Серебро, особенно немецкое, им привычнее.

— Это облегчает нашу задачу. Завтра к обеду приготовим всю сумму, — заверил банкир.