Морской змей и маленькая хлорелла

Я тогда был молодым инженером, только что из института и не мог сразу сообразить в чем дело. A тут другой звонок. На этот раз с благодарностью: «Спасибо за воду, сегодня так приятно мыться,— из крана бежит одеколон!» Вообще в тот день меня больше благодарили и почти не ругали. Но через два дня дело приняло совсем другой оборот.

— Вы что, издеваться решили над нами? Из крана бежит рыбий жир! Я буду жаловаться! — кричала та особа, которая в первый раз благодарила за воду с одеколоном. — Вы думаете приятно умываться рыбьим жиром? Вы из реки берете воду или из помойной ямы?

А та, что варила борщ с геранью, вообще поносила меня такими словами, что здесь вам их и передать не могу.

Виновницей всего этого переполоха оказалась маленькая водоросль, по имени астерионелла, по-русски — звездочка. Звездочка эта имеет особенность выделять самые различные запахи. Если в одной ложке воды из водопровода две тысячи клеток звездочки, то вода пахнет геранью, если больше, то рыбьим жиром. Она-то нас и подвела.

Пока справились с ней, такого наслушались! А когда звездочки в воде стало совсем мало, вода запахла землей. А потом, через год, злую шутку с нами сыграла водоросль синура.

Водопроводчик взял одну из склянок и поднял над головой. В воде ясно была видна муть от многочисленных клеток синуры. В воздухе разнесся аромат свежих огурцов. «А теперь следите, что будет!» Он взял воронку с фильтром и вылил содержимое склянки на фильтр. Когда вода сбежала, фильтровальную бумагу с осадком положили на батарею отопления, чтобы она высохла. И как только она высохла, то приятный огуречный запах сменился отвратительным запахом рыбьего жира.

— Синура умерла, и запахло рыбьим жиром,— поднял над головой сухой фильтр с осадком Лешкин отец. — Представьте же себе, сколько хлопот нам, водопроводчикам, приносят живые и мертвые водоросли.

А Степка добавил вполголоса, что еще больше хлопот доставили они нам. И действительно, чуть только ушел Лешкин отец, как снова поднялся шум. Девчонки кричали, что нечестно приглашать тех родителей, которые имеют дело с водой. Конечно, в воде могут быть водоросли всегда. Надо приглашать тех, кто с водой не имеет дела. И решили пригласить отца Милы Губановой. Он у нее альпинист и уж ни с какой водой дела не имеет. Назавтра Мила сказала, что отец согласен, и следующий сбор кружка ботаников будет называться «Кровь на снегу».

Кровь на снегу

— Эту историю я услышал от отца, он тоже был альпинистом, — так начал свое повествование Милин отец, — он много путешествовал по горным вершинам нашей страны.

Дело происходило в тридцатые годы. Небольшой отряд альпинистов под руководством отца шел на штурм одной из вершин Памира. Поход, как всегда, предстоял трудный. Чтобы облегчить восхождение, в городе наняли рабочих носильщиков, которые должны дотащить груз до полпути, а затем спуститься обратно.

Вот позади уже остались последние деревья, затем последние травы, и отряд вступил в область вечных снегов. И тут произошел случай, который нарушил все планы отряда. Один из носильщиков, который отошел в сторону от места привала, вернулся с криком: «Назад, назад, Шайтан!».

— В чем дело? — встревожился отец, хватая его за рукав халата.

Носильщик с трудом переводил дыхание. Он оборачивался с испугом, точно ожидая, что его настигнет злая неизвестная сила.

— Да в чем же дело, говори! — не на шутку рассердился отец.

— Кровь на снегу! Весь снег залит кровью!

В те годы еще неспокойно было в горах. То тут, то там нападали басмачи.

— Много крови? — спросил отец.

— Много, ой много, начальник, — оправившись от испуга, затараторил носильщик, — три шкуры барана нужно, чтобы закрыть ее.

Посоветовавшись, альпинисты решили сообща обследовать то место, о котором рассказал носильщик. Еще издали увидели большое красное пятно на снегу и два рядом поменьше. Путь к ним преграждала большая трещина в леднике. Что же это за кровь? Может быть, какой-нибудь пернатый хищник терзал здесь свою жертву? Но тогда поблизости лежали бы обглоданные кости.

Наконец, одному из альпинистов удалось перебраться через трещину. Он дополз до красного пятна, долго его рассматривал, наконец, замахал руками. И все поняли, что красное пятно — не кровь, а что-то другое. Вернувшись назад, альпинист принес в мешочке немного красного снега, это была не кровь, но, какая причина вызвала окраску снега, так и не смогли догадаться. На обратном пути снег растаял, и «тайна крови» осталась нераскрытой.

Позднее, случайно разговорившись с одним ботаником, отец узнал, что красный цвет снега вызвала мельчайшая водоросль, горная хламидомонада, близкая родственница той хламидомонаде, что так обычна в наших стоячих лужах. Гемато-хром, который придает водоросли красный цвет, позволяет ей сохраняться на льду, где больше не растет ничего.

А в 1929 году отец побывал на Кавказе в горах Карачая и нашел там «кровавое» поле, площадью в несколько квадратных километров!

— Ну как, понравился вам сегодняшний рассказ? — спросила нас со Степкой Мария Петровна, когда все разошлись.