Мортен. Охвен. Аунуксесса

Я поднял лук, внутренне махнул рукой на способность Охвена отбиваться, точнее, на неспособность – все-таки я сомневался, что с такого расстояние ему удастся отразить стремительно летящую стрелу. Прицелился в середину груди и спустил тетиву. В принципе, ничего страшного не произойдет, даже если старик оплошает. Синяк, в худшем случае. Но шанса пожалеть его, Охвен мне не оставил. Палка в его руках пришла в движении, описывая вправо и влево ровные круги, между делом, отбросив мою стрелу, как назойливую муху.

Я потянулся за следующей, потом еще за одной, и еще. Теперь я уже не сомневался, а испытывал даже некоторое чувство азарта, стреляя так часто, как только мог. Конечно, некоторые мои стрелы летели вовсе далеко от Охвена, так что он на них даже не отвлекался, а одна вовсе упала у моих ног. Лук при этом издал тетивой непристойный звук, а я сквозь зубы выругался на себя, чувствуя, что краснею.

Наконец, все стрелы исчерпались, можно было бежать за новой порцией. Но вот только, надо ли было? Охвен поманил меня к себе, жестом показывая, что мне предстоит теперь собрать все, что он тут насбивал. Он нисколько не запыхался, дыхание было абсолютно ровным, будто и не махал палкой только что.

– Вообще-то от твоих стрел можно было бы и без всяких выкрутасов отбиться. Только ты не обижайся, – поспешно добавил Охвен, хотя я обижаться не собирался, прекрасно осознавая, что из меня стрелок, как из навоза копье. – Главное, чтобы ты заметил сам принцип этого дела. Можно отбиться даже от нескольких лучников. Если они, конечно, стреляют друг в друга, а не в тебя.

Я улыбнулся, представив себя мечущимся между целящимся друг в друга стрелками.

– Вот это правильно – переживать и расстраиваться нет повода. Пока. В действительности, если несколько человек пытаются стрелять тебе в грудь, а не в спину, то есть, ты их видишь, то можно не допустить до своего тела ни одной подлой стрелы.

– Это, наверно, просто чудо. Такому, как мне, никогда им не овладеть.

– Ерунда. Если мы с тобой все правильно сделаем, то уже через неделю ты сможешь махать палкой так же, как и я только что.

Неделя прошла быстро, как ночной полет с высокого ложа на жесткий пол. Бац – и уже я стою, сжимая перед собой хорошо отбалансированную и подогнанную по руке палку. Ее я старательно сделал для себя, потому что теперь мы с Охвеном тешим друг друга поединками на деревянных мечах. Но сейчас я внимательно смотрю на своего друга, который с полусотни шагов целится в меня из лука. Кажется, что его стрела точно намеревается попасть мне в глаз.

Хоп – чуть качнулась верхняя лука, но я начал движение своей палкой–мечом чуть раньше. Как со стороны я видел, что стрела уходила чуть вбок от моей головы, но, тем не менее, я ее сбил. Времени для радости не было, потому что вослед первой уже неслась вторая, более точная. Ее путь должен был закончиться как раз посреди моей груди, но и она упала на землю, теперь совсем безобидная. Еще пара стрел была успешно обезврежена мной, потом наступила пауза, во время которой я отчетливо услышал гневный крик откуда-то сбоку:

– Дураки!

Охвен опустил лук, я прекратил крутить палку. Сердитая Рисса смотрела на нас, переводя взгляд с одного на другого.

– Какие дураки! – опять прокричала она и, отвернувшись, быстрым шагом пошла прочь.

Я посмотрел на Охвена и пожал плечами.

– Чего стоишь, дурень? Беги, догоняй! – сказал он мне.

Я и побежал, на ходу недоумевая, чего же это Рисса так рассердилась.

Догнал я ее быстро, но она все время отворачивала от меня свое слегка покрасневшее от гнева лицо и разговаривать не желала.

– Да объясни ты, чем же я тебя прогневал? – клянчил я, не получая ответа.

– Прости меня, если я обидел тебя! – не отставал я.

Наконец, отчаявшись получить хоть какой-то ответ, я остановился и сказал:

– Ты – самая красивая девушка, которую я только видел!

Сказал – и испугался, не зная чего. Наверно, того, что после этого признания, как честный человек, я обязан жениться. Только на ком? Рисса, наверняка рассмеется мне в лицо и уйдет, не оборачиваясь.

Однако она не ушла. Наоборот, посмотрела мне в глаза уже совсем другим взглядом, в котором можно было прочитать все, что угодно, только не гнев и обиду.

– Ты знаешь, как я испугалась, когда увидела, что Охвен стреляет в тебя из лука! – сказала она, будто жалуясь. – Подумала, что у вас тут что-то страшное произошло.

– Ну что ты, глупая! – заулыбался я, очень польщенный заботой. – В меня теперь не так-то легко попасть. Охвен научил уклоняться от стрел. И стрелял он в меня лишь учения ради. Я тебе сейчас все объясню.

Я усадил Риссу на ближайший камень, предварительно смахнув с него рукой всякий сор. Девушка приготовилась слушать, от ее сердитости не осталось и следа. Я, заходил вокруг камня, выпятив грудь, как петух. Почему-то слова, с которых следовало мне начать свое выступление, никак не находились.

– Ммм, – промычал я для начала. – Теперь понятно, как можно из-под обстрела выйти. Мечом – раз – и стрела – вжик – в траву.

– Замечательно! – согласилась Рисса и очень серьезно, с пониманием, посмотрела на меня.