Мортен, Охвен, Аунуксесса

По обе стороны дороги простирались еще пустынные поля, разный люд стал попадаться чаще, чувствовалась близость к населенным местам. Город открылся перед нами неожиданно. Сначала мне в ноздри ударил запах. А я-то боялся, что ландышей нюхать не смогу! Этот запах неожиданно принес ветер, когда мы поднялись на вершину пологого холма. И был он удивителен тем, что без предупреждений и подготовки вызвал у меня рвотный позыв: я еле сдержался. С навернувшимися на глаза слезами я повернул голову к Охвену:

— Это что такое?

Он усмехнулся и полез рукой в свой заплечный мешок, что-то там выуживая:

— Это тебе привет от сотен немытых тел, от тысяч не менее «чистых» животных, от гниющих остатков еды и от дерьма. Это — благовоние цивилизации, мать ее так! На-ко лучше возьми в рот эту рыбку — полегчает! Уж поверь моему опыту. Соси ее теперь постоянно, как леденец, пока не привыкнешь к аромату. Надеюсь, скоро притерпишься.

Охвен протянул мне вяленого подлещика. Я, оторвав полоску соленого мяса, быстро избавился от чешуи на ней и сунул в рот. Мне всегда нравилась вяленая рыба, а теперь, предположив в ней свое спасение, она мне нравилась еще больше.

— Впереди нас ждет интересная встреча с городскими стражниками, — увидев, что на мое лицо возвращается краска жизни (не зеленая — розовая), проговорил Охвен. Он брезгливо сморщил нос и с шумом втянул в себя воздух. — Самая большая составляющая этого запаха — от них.

Вокруг стен города был выкопан добротный ров. Сами стены тоже выглядели мощными и неприступными, созданные из камня и дерева. В открытых воротах, куда упиралась дорога, стояли большие и толстомордые стражники. Зажатыми в руках пиками они лениво тыкали в народ, приближающийся к ним. По направлению к людям копья были обращены отнюдь не тупыми концами. Люди, опасающиеся быть уколотыми на пол-острия, выстроились в небольшую очередь. При приближении к стражникам по разрешающему взмаху копья, они склоняли головы в поклоне, униженно глядя из-под бровей на круглые выступающие вперед животы стражников.

— Почему они так себя ведут? — спросил я. — Разве это враги?

— Спокойно, Мортен. Я же тебе говорил ничему не удивляться. Лучше молчи. Наши языки похожи, эта дрянь может начать кривляться. Тогда нам будет несколько сложнее попасть в город.

— Так почему мы не можем пустить в ход наши мечи? Вон они, какие жирные и неповоротливые! Заставим их есть землю!

— Тогда нам придется убить всех стражников в этом городе. Поверь мне, даже за два дня мы с этим не управимся. Так что помолчи. И не тянись рукой к мечу. Только в крайнем случае, да и то вместе со мной. Договорились?

Я кивнул в согласии, глядя во все глаза, как один из пузатых красномордых стражей острием копья сбивает шапку с головы побледневшего человека, вооруженного, между прочим, мечом. Или у него там только рукоять без клинка?

— Ну? — зарычал стражник, когда очередь дошла до нас. Меня обдала волна удушливого перегара. Оказывается, я уже притерпелся к запаху города, раз сумел отличить еще более тонкий аромат.

Охвен, молча, не склоняя головы, достал из кармана серебряную монету и подбросил ее стражу, тот ловко ее поймал. Второй заинтересованно уставился на нас. Я слыхал, что в некоторых городах существовала плата за вход, но она определялась грошами. За серебряную деньгу мы могли бы вдвоем поесть, ни в чем себе не отказывая. Да еще, пожалуй, осталось бы.

Получивший плату страж копьем махнул нам: проходи. Мы пошли, но уже за воротами услышали:

— Куда?

Второй стражник, направив в спину Охвена копье, угрожающе выпятил нижнюю челюсть.

— К Веселому Торну, — ответил Охвен, выдержав паузу, во время которой он старательно осмотрел с головы до ног свирепого верзилу.

— Что несешь? — спросил тот, наливаясь кровью. Первый стражник, получивший мзду, потерял к нам интерес и отошел, поигрывая копьем к очереди. Та испуганно и торопливо попятилась назад.

— Казну! — глядя прямо в глаза, ответил Охвен.

— Мне что несешь? — зарычал стражник.

«Смерть!» — ответил я за Охвена мысленно, выхватил меч и воткнул в пузо по рукоять. Тоже мысленно.

— А что — друг не поделится? — спокойно поинтересовался Охвен.

— Мне — что? — не унимался страж.

Охвен засунул руку в карман, достал оттуда монету и бросил верзиле. На землю бросил перед его ногами. И презрительно сплюнул в том же направлении. Я успел рассмотреть подскочивший от камня медный грош.

— Приходи к Торну — получишь больше, — сказал Охвен и, отвернувшись, пошел прочь, похлопав меня по плечу, чтоб я не хлопал ушами. Стражник, вопреки моим ожиданиям, не заревел взволнованным лосем и не бросился на нас. Мы, пройдя несколько шагов, оказались внутри города.

— Почему они так? — меня даже слегка потряхивало. Я не понимал, как такое может случиться: на меня, спокойного и законопослушного, обрушивался, как на преступника, тот, кто меня же по идее должен защищать.

— Можно было бы тебе сказать, что работа у них такая, но это будет неправдой. Люди они такие, всегда такими были и всегда такими будут. Поэтому и пристроились здесь, — хромая чуть больше обычного ответил Охвен.