Мортена: Перерождение

Я попыталась вспомнить, на какой высоте находились облака, выходило, что где-то в районе тысячи метров. Уже не раз и не два ловила себя на мысли, что общая память и знания о моём прошлом мире восстанавливаются. Лишь личная информация всё также оставалась недоступной. моём Я попыталась вспомнить, на какой высоте находились облака, выходило, что где-то в районе тысячи метров. Уже не раз и не два ловила себя на мысли, что общая память и знания о моём прошлом мире восстанавливаются. Лишь личная информация всё также оставалась недоступной.

Очень скоро однотипная картина перины из облаков наскучила своей однообразностью. К моему счастью, облака скоро закончились, и внизу появилась все та же изумрудная зелень джунглей с кромкой гор на горизонте.

Я изрядно продрогла и потому обрадовалась, когда мы начали снижаться.

— ЯГУ, ты фиксируешь территорию и рельеф?

— Да, но отрезок пути, проделанный над облаками схематичный, без детализации. Я использую органы зрения Оператора.

Я задумалась, смутная догадка начала формироваться в мыслях.

— В своей работе ты используешь моё тело, его физические характеристики, органы чувств.

— Верно! Я использую физический ресурс Оператора более рационально, с большим коэффициентом полезного действия и меньшими энергетическими затратами.

— Ты сможешь помочь с тренировками для получения права ношения атни?

— Искомый результат может не быть достигнут в связи с отсутствием доступа к ресурсу второй ипостаси. ЯГУ может разработать проект улучшения физического состояния Оператора в рамках существующих физических возможностей экспериментального носителя.

— А с контролем звериных ипостасей ты помочь можешь?

ЯГУ замолчала, я уж думала, что она совсем пропала, но мой персональный помощник отозвался:

— Контроль и наиболее эффективное использование морфологических форм возможны, однако установление симбиоза с подходящей особью местной фауны лежит вне области физиологии.

Пока мы беседовали с ЯГУ, орлы заложили крутой вираж, меняя направление полёта. Сейчас мы пролетали над границей пустыни и джунглей. Справа совсем рядом виднелись невысокие горы, словно рукотворной чертой отрезающие пустыню от неизведанных земель. Среди песков были заметны отдельные каменные пики, словно обглоданные рёбра огромного доисторического животного. Такие каменные остовы с высоты попадались довольно часто. Я успела насчитать с десяток, пока орлы снова не поменяли направление.

Закатное солнце искорками мерцало на раскалённом песке, невольно привлекая внимание к странным линиям в пустыне, чуть светящимися алыми всполохами и соединяющими каменные остовы между собой, как звенья цепи или узлы паутины. Выглядело это красиво и необычно для этого мира, мне же напомнило ночные освещённые автострады. Вот только не факт, что это действительно дороги. И что местные вообще их видят. Жаль, вопросов пока не задать. Но после возвращения нужно обязательно узнать в зале памяти, что это за линии.

На земле уже сгущались сумерки. Тени от горной гряды расплывались на пустыне темными кляксами. Вдалеке на горизонте стала заметна мерцающая пелена. Воздух дрожал над раскалённой пустыней маревом и удалялся вглубь песков, оставляя после себя гладкую как стекло поверхность. Орлы тревожно перекрикивались и кружили на месте в нерешительности. Марево всё отдалялось и спустя пару минут исчезло, как и не бывало.

Орлы сделали ещё пару кругов, но всё же продолжили путь дальше.

Глава 17

Приземлились мы ближе к полуночи на скальном пятачке десять на десять метров. Встречали нас уставшие истощённые аэры, замотанные в длинные плащи с тканевыми повязками на лицах. Они обрадовались привезённой в корзинах провизии, но с ещё большим энтузиазмом приложились глиняным бутылям с энергетиком.

Вокруг завывал ветер, резкими порывами норовя сбросить зазевавшихся путников со скал. На краю каменного массива сидело трое аэров, погружённых в подобие транса. Лица их были расслаблены, но воздух вокруг них закручивался воронкой, постепенно поднимаясь к небу. Для меня воронки подсвечивались голубым светом, делая их зримыми, словно оживающие смерчи. В небе три воздушных конструкта сливались в один, втягивали в своё нутро грязно-серый пепел и, раскрутив его, как на центрифуге, запускали в пустоши нескончаемым потоком. Я, признаться, даже засмотрелась, наблюдая за принципом магической очистки воздуха или установки фильтрации и барьеризации от пепла.

— Айше, пойдёмте в пещеру! — Уруи перекрикивал ветер, зазывая меня в более безопасное место. — Там отдохнете и подкрепитесь. На рассвете вылетаем!

Я кинула последний взгляд на говорящих с ветром и отправилась следом за командиром аэров. В пещере удалось расположиться с относительным комфортом. Чуть ближе к выходу даже был сложен очаг, в котором сейчас весело плясало пламя. На огне аппетитно булькало горячее варево, дразня и без того оголодавший за день желудок.