Мортена: Перерождение

— Не особо, — почему-то стушевалась Ана и отвела глаза. — Ты была да Корис. Но с Корисом мы уже перепробовали всё, поэтому он… — октера чуть хлюпнула носом и смахнула едва заметную слезинку, — просто ждёт, когда за ним придут духи.

Тааак! Это что же получается, хорошая такая у них медицина. Прямо хоспис на выезде.

— Пойдём, покажешь этого вашего Кориса, — я собрала посуду на поднос и решительно встала. Как ни странно, но Ана поднялась за мной и не стала возражать.

* * *

На последнем издыхании Орм пытался перелететь горную гряду, но коварные воздушные потоки раз за разом отбрасывали его в сторону пустошей. Двухдневный перелёт давался аэру на грани возможностей. Без подпитки, с утяжелением и невозможностью приземлиться для отдыха, сегодняшний рывок выглядел практически самоубийственно. Орм летел всю ночь, без остановок. В сложившейся ситуации небо было для него гораздо безопасней земли. Без защиты ирбиса Орм в нынешнем состоянии не смог бы дать отпор даже горгу, не говоря уже о дейтере. В небе же опасны были птеры, но ближайшего, похоже, Беримир принёс в жертву арахниду. К утру ирбис так и не пришёл в себя.

План Орма был прост и незатейлив: добраться до гор, найти для товарища безопасное место, поохотиться для восстановления сил и тогда уже перемахнуть через горную гряду к ягуарам.

Реализация плана начала хромать на оба крыла ещё на самом первом его этапе.

Сил долететь просто не хватило, поэтому орёл планировал вниз на манер камня, успевая мысленно молиться всём предкам дабы не промахнуться мимо замеченного скального выступа. В последний момент Орм крутанулся в воздухе и упал на спину, чтобы не раздавить своим весом Беримира. От удара вышибло дух, перед глазами плясали белые пятна.

Отдышавшись, аэр сменил ипостась и отправился изучать гостеприимную скальную площадку, ставшую им прибежищем.

Размером три на три метра, она с одного края пряталась под нависающим валуном, образуя маленькую пещерку, а вот с другого — виднелась едва заметная тропка, ведущая вниз. Орм перетянул Беримира в пещерку, надеясь, что в его отсутствие валун не сорвётся и не добьёт и так измученного ирбиса. Залив террианцу немного энергетика, аэр с чистой совестью сменил ипостась и отправился искать себе пропитание. Нужен был кто-то небольшой, но питательный.

Внизу, переваливаясь через валуны, пыхча и ворча, пробирался скут. С упорством, достойным уважения, животное карабкалось вверх с одной ему ведомой целью. Шкура отлично маскировала его, и если бы не орлиный взор, то Орм бы даже не поверил, что видит скута. Эти огромные животинки использовались террианцами для перемещений по лесам, рекам и даже пустыням, но горы…

Орм ещё раз с сожалением окинул взглядом сумасшедшую животину, но в нынешнем состоянии такая туша для него была неподъёмна.

С мыслями, что весь мир вокруг медленно сходит с ума, орёл отправился на охоту.

* * *

В лечебницу я попросила отвести меня другим путём, очень уж хотелось узнать побольше о логове октеров. Как-то незаметно это понятие мне понравилось больше, чем выбраковка.

Пока ЯГУ заносила в план всё новые и новые помещения, коридоры и переходы, я исподволь расспрашивала Ану о больном. Кто он, чем ранен, кем приходится девушке.

Октера, на удивление, быстро разоткровенничалась и под конец пути чуть не рыдала на моём плече от вселенской несправедливости.

Оказалось, что Корис — её жених и один из немногих октеров нового поколения по совместительству. У него вышло заполучить вторую ипостась. Правда, она у него оказалась паучьей, ведь парню повезло найти умирающего малыша-арахнида, и тот согласился на Единение.

Я непонимающе взирала на Ану. Если парень двуипостасный, то почему умирает? У него же регенерация должна быть на высшем уровне. Оказалось, не всё так просто. Обороты требуют энергетических затрат в принципе, а для лечения необходимы дополнительные дозы. Качество энергетика здесь не чета клановому, и ко всему прочему парень, как и я, не вполне контролирует оборот.

Ему удалось обернуться, но подчинить своей воле инстинкты арахнида Корис не смог, а потому проснулся через сутки в паучьем логове. Как он туда попал, парень не помнил, выбирался он долго и пока смог снова обернуться, его несколько раз всё-таки тяпнули недовольные братья и сестры.

Одним оборотом это не вылечилось, а на второй у него просто не хватило сил. В человеческой ипостаси парня разъедал паучий яд.

Откровенно говоря, после такого рассказа мой желание посмотреть на больного резко поубавилось, но глазищи полные слёз давили на совесть. Не знаю почему, но было чувство, что мне надо туда сходить.

Ещё на подходе к палате Кориса я почувствовал вонь, гной вперемешку с кровью. Такой запах не забудешь. Так пахнут гниющие заживо люди. Ана убежала за бульоном для жениха-смертника, а я собралась с силами и, прикрыв рукавом нос и рот, вошла в палату.