Мортена: Перерождение

Достижением уже было то, что меня не вырвало. Не знаю, как парень ещё умудрялся жить, но зрелище он представлял собой весьма печальное. Тело Кориса покрывали гнойники, источающие зеленовато-желтую дрянь. Размеры их разнились от моей ладони до обычного чирья. В некоторых видны были следы проколов от паучьих жал.

Видно, что их пытались вскрывать, но это лишь ухудшило положение.

— Ты кто? — прохрипел Корис, едва приоткрыв веки. — Где Ана? С ней всё в порядке?

Вот сразу видно влюблённого мужчину, сам на ладан дышит, а о любимой беспокоится. Мечта. Я криво улыбнулась собственным мыслям. На самом деле пока это единственная пара двуипостасных, которые открыто выражали чувства к друг другу. Даже если это просто юношеская влюблённость, но она была такая нормальная, такая знакомая, что у меня защемило сердце.

— Я — Реда, новенькая здесь. Ана скоро вернётся с кухни и принесёт бульон для тебя.

— А ты смелая! — октер закашлялся, — меня обычно стороной обходят. Все, кто хотел, уже приходили попрощаться. Осталась только Ана.

Я рассматривала парня. Взгляд его был… чем-то похож на мой. Разочаровавшийся, как у смертника, которого предали в его прекрасной общине. А ведь, по сути, Корис сейчас переживал именно то, что и все выбраковки в кланах. Для всех он умер. Семья и община, которая так им гордились, отвернулись от него, он стал не нужен. Всё. И только любимая скрашивает его последние дни, которые никак не заканчивались из-за упрямства двух ипостасей.

Не так уж далеко ушли октеры от своих кланов, менталитет и модель поведения не переделаешь, она въедается с молоком матери. Как бы они не хотели казаться лучше, но увы и ах.

— Почему я не вижу в твоём взгляде отвращения?

— А откуда ему взяться? Я наоборот восхищаюсь, как ты цепляешься за жизнь на последних морально-волевых усилиях. Как говорится, если пациент хочет жить, лекари бессильны.

Корис рассмеялся, каким-то шестым чувством поняв суть шутки, хотя в его случае она была чернее ночи.

— Надо запомнить! Когда выкарабкаюсь, выбью табличку с этими словами над входом в лечебницу.

Теперь уже мы вместе смеялись. В проходе появилась удивлённая до нельзя Ана, которая ещё из коридора услышала наш смех. Она несла поднос с горячим ароматным бульоном. Пахло от него просто одурманивающе, будто кто-то добавил туда заправку с жареным луком и чесноком.

Я вышла из палаты, позволяя влюблённым поворковать. Корис рассказывал смысл шуток, на которыми мы смеялись, Ана улыбалась и кормила с ложки парня.

Я же пыталась уловить за хвост какую-то смутную мысль. Но она ускользала.

Внезапно в коридоре послышался топот шагов. В лечебницу вбежала пара октеров, несущих за руки и ноги, словно труп, практически обескровленного человека. Кожа его была синюшно-белого оттенка. По полу волочились блондинистые косы. Одет мужчина был в меховую безрукавку с вышивкой и такие же атни с мехом по краям. Значит, воин.

Не доходя до меня, октеры завернули в какой-то коридор, а я, неизвестно почему, осторожно последовала за ними. Пристроившись у входа, я нагло подслушивала. И как показала практика, это было правильное решение.

Октеры возились, укладывая неизвестного на кушетку. Осторожностью тут и не пахло. Один из октеров уже начал исследовать карманы раненного, но тут же получил по рукам от другого.

— Ты что творишь? — шипел он не хуже змеи, — если Кеана узнает, вышвырнут в пустоши и поминай как звали!

— Да кто скажет-то? — малодушно возмущался несостоявшийся воришка, — этот не жилец, ему завтра всё равно голову снесет новенькая на посвящении, а ты же мой друг, и я с тобой поделюсь добычей.

— Да, это нам крупно свезло, что духи подкинули нам этого доходягу с неба. А то пришлось бы искать кого-нибудь для посвящения. А так, чик по горлу ножичком, и всё! Дорога назад закрыта, а у нас плюс одна одарённая октера.

— Ну, так я покопаюсь? — заискивающе просил разрешения воришка.

— Я тебе покопаюсь! Идем отсюда, пока Кеана не пришла, а то услышит твои слова, бед не оберешься.

Я нарочито громко потопала, изображая шаги, и рванула в первую попавшуюся палату, которая, к счастью, оказалась пустой.

За стеной слышен был торопливый топот удаляющихся санитаров. А мне было о чём подумать. Охренеть какое посвящение они придумали! И ведь могло же сработать с кем-то, кроме меня.

Подросток на нервах, изгнанный из дома и из семьи, обижен на весь мир, и тут ему дают возможность поквитаться с обществом, которое его отринуло. Прелесть. А если будет сомневаться, то всегда можно надавить тезисом: «Кто не с нами, тот против нас!»

С учётом местного воспитания, кого-то даже и уговаривать бы не пришлось.

Кого-то, но не меня.

— ЯГУ, как обстоят дела с планом помещений?

— Схема расположения, пройденного Оператором пути, зафиксирована. Однако на ней отсутствуют отметки о выходах вовне, кроме пути, проделанного Оператором по водному потоку.

Ситуация складывалась откровенно паршивая. Убивать я никого не собиралась, где выход — неизвестно, так ещё и через стенки лежат два мужика, обречённых местными обычаями на верную смерть. Да что ж я жалостливая такая, а⁈

Глава 21