Моруроа, любовь моя

Поскольку речь зашла о вопросах экономических, один из журналистов захотел узнать, во что обходится один подземный эксперимент. Эйсоберри не стал утаивать, что две первые скважины на Фангатауфе обошлись каждая в 80 миллионов франков. Однако цена, само собой, будет возрастать с глубиной скважин, которая, в свою очередь, зависит от мощности заряда. Каждая скважина может быть использована только один раз. Еще один минус подземных испытаний заключается в том, что на бурение и оборудование скважины вкупе с прочими подготовительными работами уходит почти год. Сколько всего подземных испытаний понадобится провести Франции? Приблизительное представление об этом можно получить, если взять соответствующие данные для великих держав. С тех пор как они в 1963 году обязались прекратить атмосферные испытания, американцы производили в год около 30, русские — около 15 подземных испытаний. Эйсоберри не скрывал своего мнения, что Франция избрала неверный путь. Дешевле и лучше всего взрывать бомбы в атмосфере. Не говоря уже о том, насколько точнее можно измерять параметры взрыва при помощи совершенной аппаратуры в больших и дорогостоящих бетонных пирамидах, которые теперь простаивают без всякой пользы. Можно не сомневаться, что большинство высокопоставленных французских военных разделяли мнение Эйсоберри.

Нескольким журналистам пришла в голову превосходная мысль взять интервью также и у противника ядерных испытаний, депутата Национального собрания Фрэнсиса Сэнфорда. Он не стал возражать и тут же вручил интервьюерам текст письменного запроса, который был направлен им премьер-министру Шираку и министру обороны Буржу 24 мая 1975 года. В запросе был такой абзац:

«В связи с тем что первый намечавшийся для подземных испытаний остров Эиао в Маркизском архипелаге оказался непригодным, хотелось бы узнать, доказано ли проведенными на Фангатауфе и Моруроа научными исследованиями горных пород, что можно не опасаться заражения окружающих вод океана радиоактивными частицами и высокой концентрации этих частиц в морской фауне и флоре… Поскольку исследования структуры названных атоллов носят научный, а не военный характер, прошу поручить ЦТИ и КАЭ предать их гласности».

На этот вполне оправданный запрос министр обороны Бурж ответил 26 августа:

«Проведенные весьма обширные исследования не дают оснований предполагать, что радиоактивные частицы могут просочиться в лагуну или окружающие воды океана. Если же сверх всяких ожиданий произойдет утечка, речь может идти только о безвредных, быстро распадающихся газах. Вообще структура горных пород такова, что радиоактивным частицам требуется весьма продолжительное время, чтобы просочиться через их толщу. В итоге радиоактивность даже долговечных частиц окажется настолько ослабленной, что ее нельзя будет обнаружить существующими методами измерения».

Дождавшись, пока журналисты кончат смеяться, Сэнфорд выложил свой главный козырь. Речь шла о вывезенной тайком пробке из первой скважины на Фангатауфе, переданной ему одним из рабочих. Пробка была ноздреватая, словно швейцарский сыр. А вот итоги тщательных геологических исследований «атомных» атоллов, призванных доказать безвредность испытаний, так до сих пор никто и не видел.

Хуже всего то, что иностранные наблюдатели, следившие за осадками после атмосферных испытаний, не могут измерить радиоактивность от многочисленных подводных взрывов, которые будут произведены на Моруроа в ближайшее десятилетие. Разве что она выявится через много лет, когда жители других островов Океании съедят зараженных радиацией улиток турбо, двустворчатых и головоногих моллюсков, черепах, рыб и других морских животных.

49. НЕ ПРИБЕГНУТЬ ЛИ НАМ К АФРИКАНСКИМ МЕТОДАМ!

Поскольку военное командование из экономии было вынуждено перевести основную часть своего персонал.1 и снаряжения на Хао и Моруроа, возникла новая «геополитическая» ситуация, в которой французское правительство испытывало большой соблазн повторить нечестный прием, успешно примененный им в другой боровшейся за свободу стране — на Коморских островах в Индийском океане. Дело в том, что один из этих островов, Майотта, располагал хорошей гаванью, необходимой французскому флоту. А потому французские агенты всячески поощряли жителей этого острова, заметно отличающихся по языку и культуре от обитателей других островов архипелага, добиваться присоединения к Франции. Инспирированный французами референдум принес желаемый результат, после чего Национальное собрание Франции, несмотря на яростные протесты новой Независимой Федеральной Республики Коморские острова, живо утвердило закон, превративший Майотту во французский заморский департамент. На всякий случай на острове сразу же расквартировали несколько полков иностранного легиона.