Моруроа, любовь моя

Следствием более или менее замаскированной предвыборной агитации официальных лиц и перемен в расстановке избирателей явилось то, что голлисты выиграли два мандата и завоевали в целом девять мест в Ассамблее. Три новых представителя были обязаны своими мандатами прежде всего коммунальным деятелям и предпочли образовать свою маленькую фракцию. Первый и по-прежнему единственный профсоюзный лидер территории Шарль Тауфа и двое его приверженцев также победили в своих округах. Остальные 15 мандатов достались двум автономистским партиям — Пупу хере аиа и Те эа апи. Когда один из только что избранных автономистов повздорил со своими коллегами и перешел на сторону пестрой коалиции, сколоченной противниками автономистов с великим трудом, губернатор, пресса и радио приветствовали это как «обнадеживающее выражение патриотического духа и решительного отказа населения поддаваться на сепаратистские призывы Сэнфорда».

39. КИТАЙСКИЕ ЦЕРЕМОНИИ

Всего полгода спустя избирателям представился новый и более удобный случай ясно выразить свое отношение к «сепаратистской» политике Сэнфорда. Не позже марта 1973 года предстояло обновить состав Национального собрания Франции, и Помпиду так опасался за исход выборов, что с назначением даты тянул до последнего. Причиной его пессимизма было множество финансовых скандалов и дел о взятках, в которых были замешаны то один, то другой из его министров.

Помпиду еще до выборов назначил премьер-министром Пьера Месмера, занимавшего пост министра по делам заморских департаментов и территорий.

В таком решении был свой смысл. Месмер являл собой прямую противоположность хватким профессиональным политикам с плохо скрываемыми «левыми» доходами, снискавшим дурную славу партии голлистов. Даже внешние приметы обличали цельность и прямоту натуры Месмера. Так, он всегда смотрел собеседнику прямо в глаза. Просто ходить и прогуливаться Месмер не умел, он мог только маршировать, сохраняя военную выправку. Разумеется, в ногу с Помпиду, когда они где-нибудь появлялись вместе. Его положение «вольно» весьма походило на стойку «смирно». Все это производило прекрасное впечатление. К сожалению, очень скоро выяснилось, что в остальном Месмеру сильно недоставало тех черт характера, без которых невозможно управлять Францией. Хуже всего с точки зрения предстоящих выборов было то, что в речах его не было души, и слова не доходили до сознания слушателей, не запечатлеваясь в их памяти.

Во Французской Полинезии Месмеру, понятно, надо было любой ценой помешать переизбранию антифранцузского подстрекателя Сэнфорда и всячески способствовать победе истинного патриота, голлистского кандидата Гастона Флосса. Задача несомненно труднейшая. На территориальных выборах в сентябре 1972 года 14 949 избирателей отдали свои голоса автономистам; противный лагерь собрал лишь 13 359 голосов, и только искусные маневры помогли его представителям заручиться минимальным большинством в Территориальной ассамблее. Однако многократно выезжавший в Океанию в бытность военным министром и министром по делам заморских территорий Месмер отлично знал, как усилить ряды «правоверных» избирателей.

Три тысячи китайцев, ставших французскими гражданами после того, как де Голль в 1964 году признал коммунистическое правительство Китая, демонстрировали свою благодарность, систематически голосуя на всех выборах за правительственных кандидатов. К сожалению, оставалось еще полторы тысячи китайцев, получивших французское гражданство совсем недавно и поэтому еще не имевших права голоса: закон предписывал пятилетний «проверочный» срок. До той поры никто, и сами китайцы тем более, не возражал против такого порядка. Но в ноябре 1972 года один из голлистских депутатов Национального собрания неожиданно выступил с острой критикой «устарелого и несовершенного законодательства колониальных времен, до сих пор применяемого подчас в некоторых заморских территориях». Дальше из его страстного выступления стало ясно, что негодование борца за справедливость направлено не на множество старых указов, делающих народных избранников бессильными против губернаторского произвола, а на то, что целая категория французских граждан еще лишена права голоса.