Мощи святого Леопольда

Он шел по залу, где было достаточно важных людей, которые с интересом рассматривали его, а он их даже не замечал. Он шел, глядя в пол, сжимая и разжимая кулаки. Волнение поедало его, опять, в который уже раз. Он понимал это и повторял себе снова и снова: «Угомонись, дурень, не мечтай, уже дважды такое было, и дважды тебе отказывали. Пока в разрядную книгу не впишут твое имя — все пустое». Но куда там. Он не мог остановиться. Как в тумане забрался на коня, как в тумане ехал по городу, чудом ехал правильно. А когда отдышался, и волнение поутихло, так стал смотреть вывески: искал художника, искал портного. Думал, как будет выглядеть на щите герб, как пошить ливреи в его цветах из хорошего сукна, но чтоб недорого. Думал, дать ли такую одежу Сычу. Думал, думал, думал. Так за думками доехал до трактира. Тут его волнение окончательно поутихло, и решил он ничего никому из своих пока не говорить. Пусть завтра все будет для них сюрпризом.

А в трактире его уже ждали. Первая пришла говорить Агнес. За ней терпеливо ждал монах.

— Серчает она на вас, лает вас дураком и вонючим хряком, и другим подлым словом, я такое говорить не буду, — шептала девочка. — И послала меня просить у вас денег семнадцать крейцеров.

— Зачем это ей столько денег? — удивлялся солдат. — И с чего это я вонючий хряк, я из ее знакомцев так самый не вонючий. Я моюсь почитай каждый день и в купели моюсь каждый месяц. И одежда у меня стиранная. Дура она.

— Конечно дура. Лается она от злобы, потому как вы с ее ухажера денег взяли, а она по любви с ним миловаться хотела, думала, что он ее замуж возьмет. А деньги нам на купальню нужны, для дам туда вход шесть крейцеров стоит.

— Шесть крейцеров! Рехнулись? А вы прямо дамы, — едко заметил солдат. — Не жирно ли вам? В корыте бесплатно помылись бы, Еган вам натаскал бы воды.

— В корыте нехай поросята плещутся, — разумно заметила Агнес, — а нам надобно в купальню.

— И что вам там? — не понимал Волков.

— Да все, сидишь в купальне с горячей водой, а холопы тебе холодное вино приносят, и музыка играет, — Агнес почти глаза закатила от предвкушения счастья, — тем более вы сами велели замарашкой не ходить — мыться.

— От холодного-то вина горло не заболит? — поинтересовался солдат.

— Не заболит, все городские девки, и бабы тоже, в купальни ходят, ни у кого не болит, и у нас не заболит. Давайте, господин, двенадцать крейцеров на купальни, да на полотно заворачиваться, да на мыло, чтобы розами тело пахло, да на вино, и того семнадцать надобно. Давайте, а то Брунхильда серчает на вас.

В другой бы раз он не дал бы, но сейчас… В этот день он просто не мог отказать. Полез в кошель, отсчитал и дал деньги Агнес, та от радости быстро обняла его и убежала наверх за Брунхильдой.

— Разорят они меня, они и этот чертов город, дорогой он, дьявол! — злился Волков. — Ладно, пусть помоются, завтра нужно быть всем чистыми. — И теперь обратил внимание на монаха: — Ну а тебе что?

— Господин, прошу дозволения уйти до вечера, — сказал брат Ипполит.

— Вообще-то я тебе не хозяин, — заметил солдат, — а куда ты собрался, наверное, помолиться? Храм какой-нибудь знаменитый нашел?

— Нет, господин, тут в Ланне живет один великий врачеватель, Отто Лейбус, я читал его труды, он две книги написал, очень хочу с ним поговорить, есть у меня замечания к сращиванию костей, которые описаны им. Думаю, ему будет интересно.

— Хм, — солдат заметно ерничал, — конечно, ему будут интересны твои замечания. Ну, ступай, только смотри, чтобы тебя его холопы не отлупили, беги, как-только выскажешь свои замечания.

Монах быстро поклонился и пошел. А Волков вдруг задумался, и когда монах дошел уже до двери, окликнул его.

— Погоди, поеду-ка я с тобой, замечаний к великому ученому у меня нет, а вот пара вопросов есть.

— Вот как, — удивился брат Ипполит, — ну что ж пойдемте.

— Ступайте, господин не практикует, — крикнул мордатый слуга из окна второго этажа и, как подтверждение, плеснул из таза помои на улицу.

— Мы приехали издалека, и нам нужен его совет, — не сдавался солдат.

— Уходите, господин не принимает, вас много таких приезжает издалека. А господину работать некогда из-за вас, — слуга был тверд.

На монаха было жалко смотреть, видимо, он уже готов был смириться. Да вот солдат был не готов.

— Эй ты, передай хозяину, что я дам ему талер, если он ответит всего на один вопрос, — крикнул Волков. — Всего один вопрос!

— Убирайтесь к черту, — заорал слуга, — мой хозяин не нищий, сказал, что не примет — значит не примет. Хоть пять талеров дай ему.

— Один вопрос — один талер, — не отступал солдат.

— Нет, — слуга с шумом закрыл ставень.

Монах был готов зарыдать.

— Ну не штурмом же брать этот дом, — резонно произнес солдат, — хотя можно, конечно, подождать, пока дверь откроется. И тогда…

Брат Ипполит посмотрел на него с испугом. Солдат засмеялся:

— Нет, я не собираюсь вламываться в дом силой, просто можно подождать, пока этот ученый муж или его слуга выйдут на улицу.

И тут ставень окна отворился и слуга спросил:

— А что у вас за вопрос к господину?