Моше и его тень. Пьесы для чтения

Бог не распят – для белой цапли.

Иуда подхватывает:

Бог не распят – для белой цапли.

Лазарь:

Бог не распят – для белой цапли.

Легионеры:

Бог не распят для белой цапли

Все вместе:

Бог не распят – для белой цапли!

3.

Лазарь, Иуда и Три легионера скрываются, танцуя и продолжая повторять:Бог нераспят – для белой цапли. Вслед за ними скрываются и Музыканты.

Гаснет заливающий сцену лунный свет.

Сцена погружается в молчание.

Мария (появляясь на пороге, с трудом, словно только что пробудившись ото сна): Опять!.. Опять!.. Опять!.. (Иосифу). Все тот же сон… Ты слышал?

Иосиф (появляясь на пороге): Что?

Мария: Музыканты… Они опять тут были, я их видела… И опять они говорили о каких-то глупостях, но мне все равно стало страшно…(Сердито). Почему, когда надо, ты никогда ничего не слышишь?

Иосиф (рассматривая, лежащие на столе сандалии): Я, кажется, задремал.

Мария: Нашел подходящее время. (Опускаясь на скамью, помедлив). Мне самой снился сегодня сон, как будто к нашему дому пришла наша синагога и хотела, чтобы мы ее впустили во двор.

Иосиф: Нашу синагогу?

Мария: Да, нашу синагогу. Представь себе.

Иосиф: Она бы не поместилась на нашем дворе.

Мария: А я тебе о чем толкую?

Иосиф (опускаясь на скамью и беря в руки сандалии): Ты ведь знаешь, что говорят о снах пророки?.. Каждый получает такие сны, которые заслуживает… Мне кажется, это правильно.

Мария: По-твоему, я заслуживаю видеть во сне синагогу, которая разгуливает по нашему двору?.. Чем болтать языком, помог бы лучше собрать вещи.

Иосиф: Ты же знаешь, я обещал ему починить сандалии.

Мария: Почему-то ты всегда кому-то обещаешь, когда требуется твоя помощь.

Иосиф, продолжая заниматься сандалиями, молча пожимает плечами.

Небольшаяпауза.

Забыла тебе сказать. Там, в большой миске, завернутые в тряпку три лепешки. Не трогай их. Они ему в дорогу.

Иосиф: Ладно.

Мария: И соль, которая в тряпочке, тоже.

Иосиф: Хорошо.

Мария: И скажи Иакову, чтобы ничего не трогал. А то он и сухой крошки не оставит.

Иосиф: Хорошо.

Небольшая пауза.

Мария (медленно поворачиваясь к Иосифу, негромко): А может, ты все-таки поговоришь с ним еще?.. Мне кажется, он совсем не рвется ни в какой Иерусалим.

Иосиф: Я уже говорил.

Мария: Поговори еще.

Иосиф: Но ты же знаешь. Если он что-то затеял, то значит, так оно и будет. Весь в тебя.

Мария: Но зачем? Зачем?

Иосиф: А то ты не знаешь…

Мария (понизив голос и оглядываясь): Чтобы повиснуть на римском кресте? Для этого?.. По-твоему, мы для этого его растили?

Иосиф (занятый сандалиями): Не знаю.

Мария: Ты никогда ничего не знаешь! А ведь это твой сын, если я не ошибаюсь… Или ты забыл об этом?

Иосиф: Он говорит, что Небеса не дадут его в обиду… Ты же знаешь, что он обычно говорит.

Мария: А ты уже и рад поверить!.. Или, может, ты уже забыл, как они не дали нас в обиду, эти твои хваленые Небеса, когда почти месяц лил дождь и море вышло из берегов, и все вокруг размокло, а мы сидели на крыше нашего дома вместе с нашим средним, который все кашлял и кашлял, а потом повернулся на спинку и умер?..

Иосиф (занимаясь сандалиями): Будет тебе, Мария.

Мария: Или когда римляне зарубили мужа моей сестры, когда он не уступил им дорогу?.. А, может, тогда, когда все наши овцы сдохли в один день и мы думали, что умрем от голода, а римляне поставили заграждение вокруг Иерусалима и наказывали всех, кто продавал нам ячмень и горох?.. Может, тогда эти Небеса позаботились о нас?

Иосиф: Что было, то было, Мария… Но теперь у нас есть дети и дом, да еще десяток овец и осел, – не стоило бы гневить Бога и просить у Него то, без чего мы можем легко обойтись.

Мария: Он сам постучался к нам двери, если ты об этом не забыл.

Иосиф: Он Бог. Ему позволено стучать в любые двери.

Мария: Стучать, а не отнимать у матери ее первенца, и не гнать его в этот чертов Иерусалим, чтобы положить ему на плечи грехи всех этих лентяев и дураков, которые только и могут, что болтать и ходить от дома к дому, надеясь получить кусок лепешки.

Иосиф: Мария!