Мошенники

— То, что сказал, — четыре выстрела, и все в каких-то сантиметрах от его головы.

— Как же это получилось?

— Это все Хейз, — сказал Бирнс. — Коттон Хейз. Им, видите ли, понадобилось прислать его ко мне. Из всех полицейских участков города они выбрали мой. Его забирают из института благородных девиц, иначе именуемого тридцатым участком, и посылают в восемьдесят седьмой. Подумать только! За что мне такое наказание? Что я такого сделал, чтобы послать мне человека, который стучится в дверь к убийце и сообщает, что к нему пришла полиция?

— Он действительно постучался в дверь к убийце? — изумилась Харриет.

— Конечно!

— И что было дальше?

— Этот тип сразу открыл огонь. Чуть не снес Стиву башку. А потом избил Хейза, живого места на нем не оставил. Что мне с ним теперь делать? Бросить на розыск пропавших велосипедов? Мне ведь позарез нужны люди, и чем больше, тем лучше. Хэвиленд как человек был, честно говоря, так себе, но свое дело он знал, тут сомнений быть не может. Случалось, конечно, что и рукам волю давал, я этого никогда не одобрял, но все равно он был неплохим полицейским. Не совершал дурацких ошибок. Я не могу позволить себе роскошь терять таких ребят, как Карелла, из-за болванов вроде Коттона Хейза.

— Это он убил Хэвиленда? Тот, кто стрелял?

— Скорее всего, он.

— А Коттон Хейз, значит, постучался в дверь?

— Да! Уму непостижимо. Скажи мне, Харриет, скажи положа руку на сердце, — ты бы постучалась на его месте?

— Я выбила бы дверь, — спокойно ответила Харриет, — и потом палила бы по всему, что шевелится.

— Молодец! — похвалил её Бирнс. — Может, ты поступишь на работу в полицию?

— Я уже однажды поступила в полицию — в тот самый день, когда вышла за тебя замуж, — сказала Харриет с улыбкой.

Бирнс тоже улыбнулся. Потом взглянул на Ларри и тяжело вздохнул:

— Сын, я тоже слышал, что в этом году ожидается голод. Но все-таки попробуй немного полегче. У нас в подвале большие запасы съестного.

Клер Таунсенд, хозяйка квартиры, и детектив Берт Клинг обнимались в гостиной.

Обниматься в гостиной оказалось куда приятнее, чем на заднем сиденье автомобиля. Ральф Таунсенд, отец Клер, отправился спать в половине одиннадцатого, предоставив гостиную «детям». С теми, кто помолвлен, считал он, ничего предосудительного случиться не может. В тот вечер родителям Клер и впрямь нечего было опасаться, потому что Берт Клинг не был особенно расположен к флирту. Приятный полумрак в гостиной и тихая музыка проигрывателя никак не могли отвлечь Берта Клинга от сегодняшнего подвига Коттона Хейза.

— Стучит в дверь, — говорит он. — Это я. Блюститель Закона. Бах, бах! Бах, бах! Четыре выстрела, дверь в дырках. Еще чуть-чуть и родственники Стива могли бы обращаться за страховкой.

— Мы весь вечер будем говорить об этом твоем Коттоне Хейзе?

— Этот человек опасен, — продолжал Берт Клинг. — Дьявольски опасен. Я очень надеюсь, что его не поставят со мной в пару.

— Он новенький. Еще научится.

— Когда? Когда перебьют всех ребят в отделе? Нет, Клер этот человек опасен.

— Жаль, что ты сегодня совсем не опасен.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А ты подумай.

— Вот оно что! — сказал Клинг и небрежно поцеловал свою невесту. — Но разве можно быть таким бестолковым? Разве можно всерьез…

— А что тут плохого, если полицейские стучатся в дверь?

— Это чудесно, когда полицейские стучатся в дверь, — сказ, Клинг. — Но не тогда, когда в квартире живет человек, которого подозревают в убийстве.

— А того человека подозревали в убийстве?

— Он толкнул Роджера Хэвиленда в витрину.

— Вот оно что…

— Скажи, а ты бы постучала? — спросил Берт.

— Я бы сказала: «Поцелуй меня, любимый!»

— Что?

— Поцелуй меня, любимый! — повторила Клер.

И Берт поцеловал её.

* * *

В тот вечер на Коттона Хейза не жаловался только Стив Карелла. Когда он оказывался рядом с Тедди, все остальное для него не имело значения. Он не любил приносить домой служебные заботы. За часы дежурства ему приходилось виде такое, от чего воротило с души. Но, подобно многим другим полицейским, он привык вытирать ноги у порога своей квартиры, оставляя уголовную грязь на коврике. Тедди была прелесть. Тедди была его женой. Карелла рассказывал ей о своих дела только когда попадался слишком крепкий орешек. Кроме того сегодняшнее происшествие успело стать для него седым прошлым. Да, он угодил в переплет, но теперь все уже позади, он цел и невредим. Вдобавок он надеялся, что это послужит Хейзу хорошим уроком. Конечно, урок получился бы ещё нагляднее, если бы он, Карелла, получил пулю в лоб, но на нет и суда нет. Придется Коттону Хейзу усваивать науку без такси наглядного пособия.

Стив Карелла поцеловал жену. Целоваться с ней было одно удовольствие. В комнате было совсем темно, и только через открытые окна проникал свет фонарей. Стив Карелла не стал ничего рассказывать Тедди.

Его занимали вещи поважнее…

Глава 10

По Боксер-лейн шел человек, который чувствовал себя полным идиотом.