Мошенники

Сам Клинг в это время находился в похоронном бюро, где они вместе с Ралфом Таунсендом делали последние приготовления к похоронам Клер, которые должны были состояться на следующий день.

Поэтому Боб О’Брайен был совершенно один в дежурке, когда зазвонил телефон. Он рассеянно снял трубку, поднес ее к уху и сказал в микрофон: “Восемьдесят седьмой полицейский участок. О’Брайен слушает”. Звонок этот застал его прямо на середине отчета, который он старательно печатал, подробно излагая результаты своего длительного пребывания в качестве осведомителя на работе в парикмахерской. Все его мысли были сосредоточены на содержании отчета, однако сержант Дейв Мэрчисон вывел его из задумчивости.

— Боб, это говорит Дейв снизу, я сижу сейчас на коммутаторе. Только что мне позвонил патрульный Оливье, совершающий обход Южных.

— Ну и?..

— На тротуаре он обнаружил Мейера в бессознательном состоянии и сильно избитого.

— Кого?

— Мейера.

— Нашего Мейера?

— А какого же еще? Конечно, нашего Мейера.

— Господи, да что же это творится? Что они там — открыли охотничий сезон на полицейских? Так где, ты говоришь, его нашли?

— Да я уже отправил туда санитарную машину. Он скорее всего сейчас на пути в больницу.

— А кто это сделал, Дейв?

— Понятия не имею. Патрульный сказал, что он валялся там в луже собственной крови.

— Слушай, мне, наверное, лучше сразу поехать к нему в больницу. Дейв, не позвонишь ли лейтенанту? А кроме того, постарайся срочно направить сюда кого-нибудь, чтобы сидел на телефоне, ладно? Я ведь тут совершенно один.

— Ты хочешь, чтобы я позвонил кому-нибудь и вызвал на работу.

— Не знаю уж, что тебе и сказать. Ведь тут наверху обязательно должен дежурить хотя бы один детектив.

Знаешь, ты лучше поговори об этом с лейтенантом. Мне чертовски не хотелось бы портить кому-то выходной.

— Ладно, я переговорю с лейтенантом. А пока, может быть, Мисколо посидит там у вас?

— Да, попроси пока его. Так какая, ты говоришь, это больница?

— Главная городская.

— Немедленно выезжаю туда. Большое спасибо, Дейв.

— Хорошо, — сказал Мэрчисон и повесил трубку.

О’Брайен, опустив трубку, выдвинул верхний ящик стола, достал оттуда револьвер, пристегнул кобуру к поясу, набросил пиджак и шляпу и театрально раскланялся с пустой комнатой. Сбежав вниз по лестнице, он помахал рукой сидевшему там Мерчисону и выбежал на залитую октябрьским солнцем улицу.

Да, неплохое начало у этой недели, ничего не скажешь.

Понедельник — день тяжелый.

Глава 10

Терри Гленнон был задержан в четыре часа дня. К этому времени в дежурном помещении успела собраться уже целая компания здоровенных детективов, которые с напускным безразличием приглядывались к парнишке в наручниках, требовавшему объяснения, за что это его приволокли в участок.

Боб О’Брайен, который взял на себя роль самого любезного из полицейских, приступил к объяснениям: Мы приволокли тебя в полицейский участок потому, что мы считаем, что именно ты вместе со своими дружками избил сегодня до полусмерти одного из наших полицейских. Надеюсь, ты удовлетворен ответом?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Гленнон.

— Я говорю о полицейском в ранге детектива, которого зовут Мейером Мейером, — любезно продолжил свои пояснения О’Брайен. — Сейчас он находится в Центральной городской больнице, где ему оказывают помощь. Он получил множество ссадин, кровоподтеков, подозревают также сотрясение мозга. Ну, как — картина постепенно проясняется?

— И все равно — я не знаю, о чем вы толкуете.

— Ну, что ж, прекрасно. Можешь играть в молчанку, — сказал О’Брайен. — Времени у нас достаточно. Во время ленча я съездил в больницу, и Мейер сам сообщил мне, что сегодня он нанес визит на квартиру Гленнонов, где молодой парень по имени Терри Гленнон очень рассердился на то, что детектив Мейер позволил себе разговаривать с его матерью. Мать, по словам Мейера, отпустила несколько саркастических замечаний по поводу некоторых друзей ее сына. Понимаете, о чем идет речь, Гленнон?

— Да, я помню, как он приходил.

— Вот видите, а, может, вы теперь постараетесь припомнить, куда это вы пропали после того, как ваши дружки напали целой группой на Мейера?

— Никуда я не пропадал. Я гулял себе в своем квартале. А кроме того, ни на кого я не нападал — ничего подобного не было.

— В вашем квартале тебя не было, Гленнон. Мы разыскивали тебя с самого полудня.

— Ну, я прошвырнулся немножко, — сказал Гленнон. — Ну и что из этого?

— Ничего особенного, — вмешался в разговор Карелла. — Каждый имеет право прогуляться. Закон этого не запрещает. — Он мило улыбнулся и спросил. — А куда ты направился после того, как вышел из дома, припомни-ка, Гленнон?

— Я пошел в центр.

— И куда именно ты пошел в центре? — спросил Уиллис.

— Я зашел в кондитерскую.

— В какую именно кондитерскую? — спросил Браун.

— В ту, что на углу.

— И сколько ты там пробыл? — спросил Ди-Мэо.

— Не знаю. Час, а может — два. Откуда мне знать?

— Да, лучше было бы припомнить поточнее, — сказал О’Брайен. — Зачем вы избили Мейера?

— Я никого не избивал.

— А кто избивал?

— Не знаю.

— Ты когда-нибудь слышал о Клер Таунсенд?

— Да.

— Где и когда?