Мошенники в мире искусства

В ходе беседы ведущий спросил: «Вы лично знали Дали?» Минккинен ответил: «Ну да, в молодости встречался с ним, ведь я был его шофером» — после чего усмехнулся так, будто сам удивился своим словам, и улыбнулся хитро, как юнец, только что сочинивший забавную историю. Далее он продолжает: «Дали был очень замкнутым и страстным человеком, жившим в своем особом мире. По его собственным словам, между ним и сумасшедшим не было никакой разницы… Часы и деньги — вот две вещи, которые он никогда сам не брал с собой в поездку. Если бы ему пришлось одному зайти в трамвай, он точно бы думал, что зашел в холодильник».

Минккинен не преминул сообщить о собственном участии в церемонии в парижском отеле, когда Дали подписывал сотни экземпляров тиражной графики: «Робер Дешарн (председатель Фонда „Гала — Сальвадор Дали“) и я, мы сидели по обе стороны от Дали и подавали ему произведения, он же вел себя очень естественно и просто, подписывая каждое из них. Таких церемоний было много, и на каждой из них Дали подписывал несколько сотен экземпляров».

В июне 2004 года, перед открытием выставки в Хельсинки Минккинен излагал в утренней телепередаче другую версию поведения Дали: «В присутствии представителей СМИ он был совсем не тем Дали, который сидел на заднем сиденье автомобиля, когда мы везли его печатать оттиски графики. Тот Дали, который сидел в машине и которому по утрам мы приносили газету Le Monde, был таким рассуждающим о литературе джентльменом, а вовсе не жаждущим известности и сенсаций художником».

Париж

Изучив старые архивные записи Yleisradio, в ходе подготовки передачи для Poliisi-TV я отправился в Париж взять интервью у французского дилера Сержа Гольденберга, роль которого в арт-бизнесе была мне непонятна. В то время он владел галереей, расположенной в превосходном месте в самом центре Парижа, напротив моста Пон-Нёф и в нескольких сотнях метров от собора Парижской Богоматери.

Гольденберг принял нас с оператором очень любезно и показал свою галерею. В витрине была выставлена легальная копия знаменитой статуэтки Эдгара Дега «Маленькая танцовщица». Гольденберг рассказал, что отдал статуэтку стоимостью €70 000 в галерею Минккинена для продажи, однако тот не смог ее продать и вернул обратно. В галерее Сержа Гольденберга было представлено много таких же качественных плакатов, которые Минккинен продавал, выдавая их за подлинные произведения тиражной графики. Но в Париже эти плакаты стоили многократно дешевле тех, что Минккинен продавал в Хельсинки. Гольденберг заверил меня в том, что торгует исключительно подлинниками или легальными копиями.

Большой плакат с картиной Амедео Модильяни, который Эркки Минккинен продал на выставке в Wanha Satama в качестве подлинной литографии за €5300, стоил в Париже менее €400. Это был действительно роскошный плакат, напечатанный на великолепной художественной бумаге, а не на обычной глянцевой.

По словам Гольденберга, плакат, воспроизводящий работу Модильяни, — это фотолитография, с которой был отпечатан тираж 300 экземпляров. Порядковый номер экземпляра и количество экземпляров в тираже были проставлены в левом нижнем углу произведения свинцовым карандашом, как это принято на подлинных графических работах. В правом нижнем углу была напечатана подпись Модильяни. Работа действительно напоминала подлинную литографию. Говоря о ней, Гольденберг употреблял термин «фотолитография, воспроизводящая картину Модильяни». Он рассказал, что художник выпускал их на заказ небольшими тиражами, в том числе для финансовой компании American Express. На мой вопрос, какой могла бы быть цена последующей продажи одного экземпляра в Финляндии, он ответил: «Шестьсот евро».

Когда я рассматривал плакат с живописью Модильяни, то вспомнил, как один итальянец, издававший книги по искусству и долго живший в Финляндии, с негодованием сказал мне на выставке в Wanha Satama: «Как это возможно, чтобы кто-то попытался продать литографии великого итальянского мастера в Финляндии, хотя Модильяни никогда в жизни не делал литографий? И как вообще такой посредственный галерист, как Минккинен, может приобрести действительно столь ценную работу?»

Мы снимали интервью с Сержем Гольденбергом в нижнем этаже его маленькой Galerie Petit, как вдруг он занервничал, когда я спросил его о предыдущих торговых сделках. Вопрос мой был вызван тем, что некоторые источники подозревали его в продаже поддельных произведений. Он удивился, когда я спросил, знакома ли ему дама по имени Кэтрин Гольденберг, и рассказал, что его бывшую жену зовут именно так, но после развода они мало общались. Насколько он был в курсе, она уехала на юг Франции.

Когда мы с оператором прощались с Гольденбергом, он предложил нам выпить пива. Но мы отказались, сославшись на отсутствие свободного времени.

Принудительный аукцион