Мошенники в мире искусства

Купленные бизнесменами и дипломатами произведения переходят по наследству к потомкам, которые часто выставляют их на продажу. В итоге нередко работы признаются подделками. В связи с этим можно снова вспомнить старую шутку французских арт-дилеров о самом фальсифицируемом в мире художнике Коро: «Он за свою жизнь написал около 3000 произведений, из которых 7500 проданы в Соединенные Штаты Америки». Перефразируя шутку, можно предположить, что на стенах квартир и офисов в России и Финляндии висит вдвое больше «подлинников» кисти Айвазовского и Репина, нежели эти художники успели создать.

Программа «русификации» европейского искусства

«Перелицовка» европейских произведений в якобы подлинные работы русских художников стало популярным с момента появления в России богатых людей после развала Советского Союза. Следует отметить, что такое превращение зарубежного искусства в отечественное — феномен не только российский. Например, в Финляндию также привозят оригинальные работы иностранных авторов, которые после некоторой переработки выдают за произведения известных финских художников.

В России эта практика фальсификации европейских авторов приобрела особенно крупные масштабы в период 1995–2010 годов. За ней стояли организованные преступные сообщества, членами которых также были эксперты и историки искусства. Покупатели западноевропейских картин хорошо знали, какие работы легко «русифицировать».

В декабре 2006 года я взял интервью у Владимира Петрова, когда он приехал в Швецию проводить экспертизу на аукционе в Уупсала. Через переводчика он рассказал мне: «Российские преступные группировки покупают в галереях и на аукционах картины не очень известных художников России и Европы и подделывают их под произведения лучших русских мастеров. Северные страны и другие страны Запада таким образом теряют ценное культурное наследие. Когда в начале 2005 года я начал изучать это явление, то обнаружил 150 работ, которые совершенно точно были фальсифицированы в России. Я и до этого момента чувствовал, что происходит что-то нечистое, когда, например, один русский собиратель покупает на датском аукционе сразу 140 произведений».

Петров утверждал, что преступники хорошо знают, где и как жили и работали великие русские художники. Продавая картины, торговцы рассказывают весьма правдоподобные легенды об истории и технике создания произведения. Так, например, горная дорога на пейзаже малоизвестного швейцарского художника в результате небольших изменений превращается в дорогу в горах Кавказа, что позволяет выдать картину за работу русского художника, творившего в этом регионе.

В то же время некоторые русские мастера подолгу работали за рубежом, поэтому их произведения не всегда оказывались у покупателей из России. Это значит, что в Западной Европе действительно могут находиться неизвестные работы русских художников.

Для создания поддельных произведений выдающихся русских мастеров мошенники используют в основном старые работы менее известных авторов. Такие фальшивки продаются из стран Западной Европы в Россию, откуда возвращаются на аукционы в Хельсинки, Стокгольм, Париж, Лондон и Нью-Йорк.

По словам Владимира Петрова, когда масштаб проблемы стал очевиден, министерство культуры России запретило экспертам музеев выдавать официальные заключения о подлинности произведений искусства. После того как СМИ сообщили о сделанных Петровым разоблачениях, государство предоставило ему двух телохранителей для круглосуточной охраны.

Осенью 2006 года в Хельсинки я наблюдал за ходом торгов на крупном аукционе русского искусства Bukowskis и попросил искусствоведа Нелли Смирнову указать в аукционном каталоге все те произведения, в подлинности которых она сомневается. Ранее Смирнова работала экспертом аукционного дома Bukowskis в Финляндии, а затем стала консультантом шведского аукциона в Уупсале. Она изучала историю искусства в Ленинграде и еще до развала Советского Союза работала в сфере искусства и антиквариата. К сожалению, в 2015 году она ушла из жизни.

Только на одном том аукционе осенью 2006 года было выставлено множество произведений, в которых Нелли Смирнова заподозрила подделки. По окончании торгов я подсчитал общую стоимость ушедших с молотка работ, вызвавших у Смирновой сомнения. Эта сумма составила почти полмиллиона евро. Если добавить к ней еще одно очень ценное произведение, о подлинности которого Смирнова не составила однозначного мнения, цифра бы превысила миллион евро.

Состязание за одно из произведений в рамках того же аукциона запомнилось мне особенно хорошо, поскольку работа не производила впечатления выдающейся. Стартовая цена полотна Константина Коровина с изображением лодки на берегу составляла €20 000–25 000. Во время торгов цена росла стремительно. Предложения поочередно поступали из зала и по телефону, и в результате новый владелец приобрел произведение за €212 000. Узнав цену, Смирнова заметила: «Возможно, что эта сделка и торги вокруг нее подстроены».