Мошка в зенице Господней. Хватательная рука

— Понял, сэр, — неуверенно ответил Род. Он вдруг осознал, насколько еще не готов командовать «Макартуром». Да, он хорошо знает техническую сторону, может быть, даже лучше Сциллера, но сколько же предстоит постичь всего такого, что приходит только с годами и опытом…

Сциллер будто читал его мысли — в чем его нередко подозревали служившие на «Макартуре» офицеры.

— Успокойтесь, капитан. Вас в любом случае не снимут с должности, пока вы не доберетесь до Столицы, а до тех пор у вас будет достаточно времени, чтобы изучить старину «Макартура» вдоль и поперек. Кстати, не тратьте это время на подготовку к адмиралтейскому экзамену, толку все равно никакого не будет. — Сциллер затянулся и выпустил изо рта струю густого дыма. — Ладно. У вас полно дел, так что я не стану вас задерживать. Но когда окажетесь на Новой Шотландии, найдите время и обязательно взгляните ночью на Угольный Мешок. В Галактике мало что может сравниться с этим зрелищем. Некоторые называют его Лик Господа.

Изображение Сциллера померкло и растаяло, только косая улыбка, казалось, задержалась на экране, будто улыбка Чеширского Кота.

3. Обед в кают-компании

«Макартур» удалялся от Нью-Чикаго со стандартным — под земную силу тяжести — ускорением. Во всех отсеках кипела работа, экипаж буквально переделывал корабль: на орбите сила тяжести создавалась вращением вокруг продольной оси, и «низом» служила наружная обшивка корабля, теперь же «Макартур» двигался с ускорением и «низ» переместился в сторону кормы. В отличие от торговых кораблей, которые нередко добираются от обитаемых планет до «прыжковых» точек Олдерсона не торопясь, по инерции, военные корабли почти всегда движутся с ускорением.

Через два дня после отлета Род решил устроить в офицерской кают-компании торжественный обед.

На длинном столе расстелили скатерть, расставили канделябры, тяжелую серебряную посуду и гравированные хрустальные бокалы, созданные мастерами-умельцами на полудюжине различных планет, — все эти сокровища принадлежали даже не Блейну, а «Макартуру». Мебель уже стояла на месте; за два дня команда успела перенести все со стены и смонтировать на поперечной переборке, ставшей полом, — все, кроме большого стола, теперь утопленного в цилиндрической стене.

Этот изогнутый стол нервировал Салли с самого начала. Она видела его два дня назад, когда сила тяжести на «Макартуре» еще создавалась вращением, а палубой служила цилиндрическая стена корабля, и Блейн заметил, как она облегченно вздохнула, спустившись в кают-компанию по лестнице и увидев нормальный плоский стол.

Заметил он и то, что у Бери подобных проблем не возникало. Тот вел себя приветливо, непринужденно и явно был доволен собой. Видимо, решил Род, Бери немало времени провел в космосе, может быть, даже больше, чем он сам.

Для Блейна обед стал первой встречей с пассажирами в официальной обстановке. Сидя во главе стола и наблюдая за стюардами в безукоризненно белых кителях, которые готовились подавать первое блюдо, он с трудом сдерживал улыбку. На «Макартуре» всего было вдоволь — кроме нормальной пищи.

— Боюсь, обед окажется несколько хуже сервировки, — сказал он Салли. — Но посмотрим, что нам приготовили.

Келли и стюарды полдня совещались с новым шеф-поваром — прежде тот готовил для старшин, — но на чудеса Род не рассчитывал.

Продуктов на корабле, разумеется, хватало, но никаких изысков, обычная корабельная кормежка: биопласт, белковые бифштексы, зерно с Нью-Вашингтона. Род так и не успел сделать на Нью-Чикаго какие-нибудь запасы для себя, а прежние погибли, когда они прорывали орбитальную оборону мятежников. Все, что у Сциллера было, он, конечно же, забрал с собой. Кроме того, он ухитрился перевести на планету прежнего шеф-повара и канонира с орудия номер три, который по совместительству служил личным поваром капитана.

Было внесено огромное блюдо с тяжелой крышкой — по виду из кованого золота. По низу крышки гонялись друг за другом золотые драконы, а над ними парили «счастливые» гексаграммы из книги «И цзин». Изготовленные на Ксанаду, блюдо и крышка стоили не меньше, чем один из посадочных шлюпов «Макартура». Канонир Келли в ослепительно белом кителе с красным поясом стоял за спиной Рода, изображая идеального мажордома. Трудно было поверить, что это тот же самый сержант, который своими безжалостными нотациями доводил рекрутов до обмороков, или что совсем недавно он вел десантников «Макартура» в бой против гвардейцев Союза. Плавным отработанным движением Келли снял крышку.

— Бесподобно! — воскликнула Салли.