Москаль

Мотор время от времени чихал и глох, и тогда джип догоняло пылевое облако, которое он тащил за собой как на привязи. И начинали чихать все, находившиеся внутри, несмотря на плотно задраенные двери и через силу работающий кондиционер.

— Высокогорье, — пояснял уже в пятый, наверно, раз Кастуев, сидевший на переднем сиденье рядом с молчаливым, загорелым водителем, делавшим вид, что не понимает по–русски.

Нестор Кляев и друг «наследника» Кривоплясов тряслись сзади. У них были серые лица и, похоже, черные мысли. Они не верили, что живьем доберутся до места. Лагерь экспедиции остался километрах в двадцати западнее и километрах в полутора ниже. Это если по прямой. А если по кривой, то и не сосчитаешь, сколько намотано на выносливые японские колеса здешних каменистых и пыльных верст.

На поездке настоял Кастуев, и Бобер его поддержал. Елагинские старинные друзья хорошо знали духов этих предгорий и принятые тут ритуалы. Наука наукой, но необходимо по всем правилам представиться хозяину.

Да откуда они могут знать, что мы здесь, в таком смысле выступил начальник геоэнергетической экспедиции Нестор Икарович Кляев, стоя на берегу широкой мелкой реки, щелкавшей камешками по валунам, и любуясь грандиозной панорамой строя снеговых гигантов.

— Крыша мира! — торжественно выдохнул он и вдохнул полной грудью. — Понимаю Рериха. Аж слепит, черт!

Кастуев с Бобром согласились с ним насчет крыши мира, но тут же завели разговор, что неплохо было бы позаботиться о крыше в более приземленном смысле.

— Давайте как–нибудь смотаемся. Утречком, — согласился начальник экспедиции, хотя и неохотно. — И за работу, за работу, за работу.

Бобер расстроил его, сказав, что ехать надо не «как–нибудь», а прямо завтра, что поездка займет, возможно, половину дня.

— И не меньше, чем половину всех денег, — добавил Кастуев.

Второе сообщение расстроило Нестора Икаровича. Денег ему было жалко не из жадности, разумеется, а потому что могло не хватить для успешного завершения экспедиции. Эти двое, дружки майора, его довольно сильно раздражали. Мало того, что обошлись они ему каждый в кругленькую сумму, так они еще и собираются развести его на деньги на пару с каким–то местным башибузуком. Хорошо, что он им не сказал, насколько профинансировал его майор. Нестор Икарович считал себя специалистом по обнаружению флюктуаций в естественной, а равно и человеческой природе. Именно поэтому он оказался в нужном месте в нужное время, поймал изгиб майорского настроения и получил в свои научные руки такой безвозвратный куш.

— Мы за границей, Нестор, — сказал Бобер, чувствуя шевеление сомнений в душе ученого. — Здесь лучше заплатить.

— Азия! — вздохнул Кастуев, сам будучи почти азиатом.

— Ладно, — угрюмо махнул рукой Нестор, — завтра так завтра. В смысле завтра подумаем, что делать. А сейчас пойдем разгружать оборудование.

Они все вместе направились к грузовику, в кузове которого на пыльных ящиках сидел, истекая потом из–под панамы, друг «наследника».

Место было вычислено Кляевым, но на карте опознано «наемниками» Кастуевым и Бобром. Заброшенный поселок в полусотне метров на юг от реки, которую Кляев называл Элевент, отвергая имя, данное местными жителями. Река эта была частью мистической географии Гондваны, с которой Нестор успел сродниться, и являлась, по его мнению, дальней во всех смыслах родственницей таких знаменитых водных потоков, как Лета, Коцит, Ахерон и Стикс.

Поселок был не старинный, но очень заброшенный — несколько строений с плоскими крышами, обнесенных ржавой, рваной, но колючей проволокой. Деревянная, покосившаяся вышка. Она безвредно высилась за пустой, страшно обшарпанной цистерной для воды на кривой железной подставке. В боку цистерны торчали изувеченные или выломанные краны для умывания. Повсюду валялись бочки из–под горючего, почему–то очень помятые. Что за странный гнев на них всех отыгрался?

Посреди поселка лежала обугленная покрышка от колеса механизма, который должен был бы, судя по размерам, участвовать в разработке карьеров Атлантиды. Вокруг валялись колеса поменьше. Стая с вожаком. Остальной мусор не заслуживал даже перечисления. Разве что автомобильное зеркало заднего вида. Оно висело на мачте посреди лагеря и ослепительно било по глазам отраженным солнечным лучом, как электросварка.

— Люди покинули это место, — сказал Кляев, оглядевшись. — Меня это не удивляет. Простому человеку, не понимающему смысл этого места, здесь невозможно находиться.

— Закрыли финансирование, вот все и разбежались, — поторопился высказать слишком рационалистическую точку зрения Кастуев.

Ученый бросил в его сторону мудрый и иронический взгляд.

На другом конце лагеря, сразу за провисшей колючкой, были обнаружены два куска какого–то строительного остова, сложенного из плохо обтесанных камней.

— Видите? — многозначительно вопросил Кляев.

— Ну? — поглядели на него спутники.

— Еще до советской метеостанции и автобазы здесь было поселение. И я уверен, если бы мы немножко, всего чуть, поработали археологами, то отыскали бы здесь целый слоеный пирог из поселений разного времени.

— Ну и что?