«Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина

Иосиф Виссарионович Сталин.

Одетый обычно, без трубки или папиросы в руках, вождь стоял и наблюдал за Иваном. Второй раз за день Жилин вытянулся и отчеканил:

– Генерал-лейтенант Рычагов по вашему приказанию прибыл!

Сталин кивнул и, заложив руки за спину, медленно прошагал к окну.

– Вы хорошо послужили Родине, товарищ Рычагов, – неспешно проговорил он, – и мы это оценили. Нэ так высоко, как оно того стоило, но нэ будем забывать, что вы только медиум…

– Я помню, товарищ Сталин.

Иосиф Виссарионович повернулся к Жилину лицом и продолжил:

– Мы ознакомились с вашим ответом, товарищ Рычагов. В тему «Медиум» посвящены лишь товарищи Берия и Молотов. Надеюсь, вы никому более не открывали свою тайну?

– Это совершенно недопустимо, товарищ Сталин.

Покивав, вождь помолчал пару минут, словно собираясь с мыслями, и сказал:

– А вы сами верите этому… м-м… «духу»?

– Да, товарищ Сталин. Я полагал, что…

Иосиф Виссарионович поднял руку.

– Мы нэ сомневаемся в истинности того, что касается военных дел. Ценнейшая информация помогала нам нэоднократно, особэнно при выборе решения. Дэсятки и дэсятки фактов из вашей тетрадки подтвердились за последние три месяца, тут о совпадениях и речи идти нэ может. Признаюсь, товарищ Рычагов, что именно нэвероятность изложенного в тетради вынудила меня поверить, как это нэ странно. Именно поэтому я сразу же отдал приказ Кузнецову, чтобы он направил эскадру в Мурманск. Но легко ли принять за истину, что нас ждет такое ужасное будущее?

– Товарищ Сталин, Хрущев был и остается ярым троцкистом, чего еще от него ждать? При вас он как шелковый, но…

– …Но, когда я умру, Никита возьмет свое, – закончил вождь. – Все логично. Именно Хрущев, Маленков и Булганин останутся после меня, а эта… хм… нэ святая троица способна на все. Ш-шени деда…

– Товарищ Сталин… – осторожно начал Жилин.

– Говорите.

– Сейчас только 1941-й, впереди много времени – все можно исправить. Я тоже не хочу, чтобы распался СССР, чтобы вернулись капиталисты и попы. Но положение уже меняется! И в ваших силах, товарищ Сталин, сделать эти перемены необратимыми.

Вождь кивнул.

– Товарищ Рычагов… «Дух»… Он вам что, рассказывал о будущем? Вы разговаривали с ним?

– Нет, товарищ Сталин, все куда сложнее – его память вроде как раскрыта мне. Я как бы помню две жизни, его и мою. Причем, как ни странно, жизнь Ивана помнится лучше, ярче, полнее.

– Иван? – оживился «отец народов». – Так его зовут?

– Да, товарищ Сталин.

– Тогда вы, товарищ Рычагов, ходячая тайна особой государственной важности! – усмехнулся вождь. – Вас нельзя отпускать на фронт – вдруг попадете в плен?

Желтые тигриные глаза Сталина, холодные и внимательные, впились в Жилина. Взгляд Ивана сохранил твердость.

– Позволю себе возразить, товарищ Сталин. Больше пользы я принесу именно на фронте. Иван – обычный человек, он не допущен к гостайнам будущего, не знает военных секретов, не способен начертить схему какой-нибудь там водородной бомбы или выдать технологию производства спецсталей. Ему известно лишь то, что имелось в свободном доступе. Конечно, далеко не все уместилось в тетрадке или на тех листочках, но разом все и не вспомнить. Если возникнут вопросы, я тотчас отвечу, если смогу, конечно.

– Хорошо, мы подумаем над этим. А вопрос… Почему наши союзнички открыли Второй фронт лишь в 1944-м? Определенное впечатление об этом у нас сложилось, но меня интересует мнение… м-м… Ивана.

– Полагаю, товарищ Сталин, сначала они выжидали, когда Советский Союз и Германия настолько ослабят друг друга да обескровят, что подходи и бери их, хоть вместе, хоть порознь. А потом в Вашингтоне и Лондоне просто испугались, что мы и сами одержим победу над немцами, и решили вмешаться, чтобы влияние СССР не распространилось на всю Европу. Кстати, Черчилль предлагал высадиться на Балканах, но Рузвельт убедил его открыть Второй фронт в Нормандии. Думаю, для того чтобы оставить в сфере своего влияния прежде всего развитые государства – Францию, Италию, ту же Западную Германию. А мы в это время кровь лили, освобождая «Европу 2-го сорта» – всякие там Румынии, Польши, Болгарии… Европейцы в будущем уверены, что их освободили американцы, а не русские, и даже День Победы отмечают 8 мая – именно в этот день немецкие генералы поспешили заключить мир с американцами и англичанами. А мы в тот день штурмовали Берлин, потом освобождали Прагу и Будапешт…

Сталин нахмурился.

– Мы думаем над тем, как обойти этих «союзников». Когда мы очистим нашу территорию от гитлеровцев и дойдем до границы, то Польшу освобождать не станем – двинем через Чехословакию и Австрию прямо в Германию! Высадим десант в Италии, прорвемся во Францию и выйдем к немцам с запада! Надо только не затягивать с войной и покончить с Гитлером в 1944-м… – помолчав, Сталин сменил тему: – Для немцев авиация – важнейшее слагаемое блицкрига. А для нас? Для нашей победы?

Жилин вздохнул.