Москалёв. Новобранец космической пехоты

Катание на уборщике оказалось не таким уж нудным делом и время пролетело почти незаметно. Пожалуй, перевод на эту работу был единственной пользой, которую принёс мне мой дядька. Да и то не осознанно. Так прошли два дня и для нашей роты настало время заступать в наряд.

Суточный наряд сменился, как всегда, перед ужином и Ероха заступил посыльным. Чтобы навестить его, надо было выбрать время, когда в штабе не будет дежурного офицера, а для этого надо было иметь возможность наблюдать за окнами комнаты дежурного. Дождавшись, когда наш прапорщик уйдёт домой и в полку произведут отбой, я взял в деннике-складе металлическое ведро и пошёл в часть.

Подойдя к штабу, я увидел через окно, в котором горел свет, что дежурный офицер сидит перед своим пультом и заполняет какие-то журналы. Вероятно, он решил потратить время наряда на работу с документами своего подразделения. Ероха сидел рядом в ожидании разрешения лечь спать. Надо было ждать.

Просто так болтаться по территории было запрещено и я принялся бродить по газонам перед зданием штаба, собирая в прихваченное с собой ведро опившие листья. Солдаты хозвзвода частенько выполняли работы после отбоя и если меня заметят, ни у кого не возникнет вопросов, почему боец наводит порядок на территории в такое позднее время.

Спустя полчаса дежурный закрыл свои журналы, собрал их в аккуратную стопку и вышел из комнаты. Я понял, что он собирается отнести их в командирский кабинет в казарме своей роты. Когда офицер вышел из штаба, я поставил ведро на траву, вытянулся в струнку и отдал честь. Он окинул меня взглядом, посмотрел на ведро, одобрительно кивнул и отдал честь в ответ. Я ухмыльнулся, проводил его взглядом и вошёл в штаб.

Увидев меня, Ероха соскочил с места.

— Тебе нельзя тут находиться! — горячо сказал он. — Если увидят, накажут нас обоих.

— Не переживай, — успокоил я его. — Ты же знаешь, что дежурный ушёл в казарму.

— Да. Он мне сказал, что уходит к себе, — уже спокойно сказал Ероха. — Но ненадолго. Отнесёт журналы учёта боевой подготовки и вернётся обратно.

— Значит у нас мало времени. Давай искать адрес командира полка.

— Адрес, — вздохнул Ероха. — Адрес. Чтоб ты провалился со своим адресом.

Повозмущавшись, Ероха взял с пульта папку с документацией и принялся рыться в ней.

— Адрес, — повторил он, найдя список адресов офицеров полка. — Так. Вот. Командир полка. Военный городок, индивидуальный дом номер один.

Оторвавшись от чтения списка, Ероха уставился на меня.

— Номер один? — переспросил я.

— Номер один, — повторил Ероха. — Мог бы и сам догадаться. Командир полка самый большой начальник в полку. Естественно, что он живёт в самом большом доме. А этот дом стоит в самом центра военного городка и имеет номер один. Я видел однажды издалека, когда нас мимо прогоняли на занятия.

Я смутно припомнил, что нечто подобное действительно было.

— И ради этого я торчу в наряде? — с издёвкой спросил Ероха.

— Спасибо друг.

— Ты аккуратней смотри, — обеспокоился Ероха. — До распределения осталось всего ничего. Может не стоит ничего делать? Дотерпи уж.

— Нет, Ероха, — вздохнул я. — Надо. А то два года бабушка будет меня пирожками кормить. Прямо в солдатской столовой.

Ероха гыгыкнул и сказал укоризненным тоном:

— А о чём это ты так задумался сегодня на своём самоваре? Мы руками тебе махали, когда с полигона возвращались, а ты даже внимания не обратил. Зазнался?

Я снова вздохнул, на этот раз с улыбкой.

— Извини. Не заметил. Думал.

— Да. Вот именно так ты и улыбался.

На несколько секунд Ероха задумался, а потом сказав, прищурив глаза:

— Погоди, погоди. Меня терзают смутные сомнения.

Я заулыбался ещё шире.

— Девушка. Та самая, про которую ты рассказывал. С которой в увольнении познакомился. — догадался Ероха.

Я кивнул.

— Брат, а ведь ты пропадаешь совсем, — пожалел меня друг.

— Совсем, Ероха, — подтвердил я с улыбкой.

— Так тем более, может не надо нарываться? А то ещё опять на гауптвахту закроют вместо последнего увольнения. Как тогда с ней увидишься?

— Надо, — упрямо повторил я. — Если я буду служить под крылышком у родственника, она же первая меня уважать перестанет. И правильно сделает, между прочим. Я бы и сам себя перестал уважать. Да и потом, перед учениями всех с гауптвахты выпускают для участия в манёврах. А после учений все готовятся к отбытию к новому месту службы. Так что досиживать я буду уже на новом месте. А значит, найду возможность повидаться.

— Ну, смотри. Тебе видней.

— Да брось переживать за меня, Ероха, — весело сказал я. — Это всего два года. Зато потом!..

— У него ещё и планы! — воскликнул Ероха.

— А как же!

Ероха поглядел на часы.

— Пора? — спросил я.

— Ага, — подтвердил он. — В любой момент может вернуться.

— Ну, счастливо отдежурить, — пожал я ему на прощанье руку.

— Завтра Васяна обрадую, — сказал мне вслед Ероха. — Про девушку твою.

Я обернулся и погрозил ему кулаком.

— Смотрите у меня, если растреплете.

— Могила, — заверил Ероха.

— Двухместная, — пригрозил я на всякий случай и вышел из дежурки.