Москау

- (Со вздохом.) Да, направляясь на нашу приятную встречу, я опрометчиво включил в машине радио. Пропала гора Фудзияма, вековечный символ Ниппон коку. Телевидение пока что объясняет случившееся научными опытами, новыми методами маскировки на случай войны, поэтому население и не паникует. Приятно. А вот милым руссландцам на канале «Викинг» не хватило выдержки. Я не стану обижать друзей, но наши общие враги бы подметили: они слишком увлеклись созерцанием, забыв присовокупить разум. Сперва «Викинг» грустно молчал, пока здания одно за другим таяли в дымке, а теперь классифицирует заражение как... массовую галлюцинацию на фоне погодных аномалий. Агенты гестапо, облачившись в белые халаты и нацепив на носы очки, изображают в эфире профессоров, сыплют научными терминами. Между тем из небытия возникли призраки бывших трудовых лагерей, на площадях мерцают миражи виселиц, а сквозь землю Бабьего яра в Киеве проступили восковые лица мертвецов. Разведбатальоны «лесных братьев» уже вошли в небольшие посёлки близ Москау, Санкт-Петербурга, Екатеринодара - и не встретили сопротивления. Китайцы разбежались, вермахт деморализован, отдельные казармы подверглись заражению. Патриарх Лесной Церкви отслужил молебен с трансляцией в Сёгунэ - «о победе над супостатом православного воинства». Рейхскомиссариат Москау доживает последние дни.

- (Ставя чашечку на поднос, поданный коленопреклонённой девушкой.) Мы этого и хотели, господин министр. Но даже если мир спасётся чудом, мои потомки обречены есть пыль у трона микадо тысячу лет, умоляя о милости для их недостойного предка. Сегодняшние донесения с окраин Ниппон коку льют кислоту в мои уши. После растворения здания военной комендатуры Урадзиосутоку, а также пропажи японского гарнизона, в городе начались беспорядки. Банды погромщиков ломают сады камней, жгут императорские флаги, громят культурные центры - сорвав с себя кимоно и спешно напялив грубые вышитые рубахи. Прекрасный храм богини Аматэрасу на улице Бронзового Зеркала объят огнём и разграблен. Музей палочек для еды превращён в тлеющие угли. Институт гейш толпа разнесла по кирпичику, назвав чудесное заведение «фабрикой блядей». Я не рассказал это своему старому отцу, полсотни лет отслужившему под знаменем микадо, чтобы не видеть его слёз. Это благодарность за всё, что мы сделали для руссландцев? Микадо своей благоуханной милостью даровал им статус граждан империи, позволил принять японские имена, поклоняться Аматэрасу. И что же мы получили взамен?

- (Благосклонный взгляд в сторону улыбающейся гейши.) Я понимаю ваше огорчение, маркиз. Но стоит ли почитать вниманием эту несуразицу? Я дам вам хороший совет: освободите свои инстинкты и ворвитесь в джунгли желаний, рыча, как дикий зверь. Жаль, что мне восемьдесят четыре года и я не сумею предаться неутомимой оргии со всем персоналом чайного домика. Мне остаётся только держать чашку и спокойно дожидаться, пока заражение развеет в пыль сей бренный мир и я осыплюсь вместе с ним серыми песчинками. Маркиз, больше не имеет значения, ошибались мы или нет. Давайте проживём хотя бы несколько дней нашей жизни именно так, как нам всегда хотелось...

- (С затаённым восторгом.) Отлично сказано, ваше превосходительство.

- Ещё чаю, дорогой маркиз?

- Да. В последние мгновения бытия его вкус особенно прекрасен...

Глава 2. Оккупация

(Грюнбург, южный пригород столицы Москау)