Москит

— Да тебе нравится эта девчонка, похоже. Девчонка Мендисов, да? Да ладно, это же очевидно. — Джерард рассмеялся.

И снова Викрам промолчал.

— В таком случае, — сказал Джерард, заметив выражение его лица и тут же приняв решение, — есть задание, которое тебе наверняка придется по душе. Надо найти Тео Самарадживу. Только между нами, Викрам, я совсем не в восторге от действий Главного, он компрометирует тамилов. Из-за него в мире к нам относятся все хуже. — Он в упор посмотрел на Викрама. — Пойми меня правильно, наш Главный — отличный солдат, но… — Джерард запнулся, раздумывая, поймет ли парень. — Но историю делают не солдаты, а дипломаты. И в данный момент репутация тамилов сильно подорвана. Я обязан это изменить, — добавил он скорее для себя, чем для Викрама. — Давно собирался что-то предпринять, да все момент был неподходящий. Мне понадобится твоя помощь, Викрам, уже совсем скоро. Ну, что скажешь? Людей в других странах уже тошнит от действий тамильских «Тигров». Я разработал схему в противовес грандиозному плану Главного, и в этой схеме задействован наш друг писатель. Я хочу, чтобы ты пошел к нему домой и выяснил, куда он исчез. Мне нужен Тео Самараджива. Раз уж ты подружился с этой девушкой, то тебе наверняка хочется знать, куда она подевалась! Не откладывай, иди прямо сейчас, пока весь город на похоронах.

Викрам не отзывался. Какого черта он там себе думает? — гадал Джерард, глядя в ничего не выражающее лицо парня.

— Ладно, — наконец сказал Викрам и двинулся прочь.

Джерард смотрел ему вслед. Он не ожидал, что парень так легко согласится. Впервые Викрам проявил к кому-то интерес. Возможно, подумал Джерард, этой Мендис удалось подобрать к нему ключ. Мальчишка своей непостижимостью начинал действовать ему на нервы.

— В доме слуга есть, — крикнул Джерард в спину Викраму. — По-моему, его зовут Суджи. Он наверняка знает, где они.

В доме было пусто. И тихо. Даже музыка не играла. В те несколько раз, когда Викраму удавалось подкрасться поближе, из окна всегда неслась музыка. Сейчас веранда встретила Викрама тишиной и пустотой. Он обошел дом, ему удалось открыть одно из окон, и легкий запах краски привел его в комнату, полную рисунков. Со страниц открытых альбомов сыпались образы; жесты гибких рук, сощуренные в улыбке глаза, частицы счастья, обрывки воспоминаний. Викрам потрясенно оглядывался. Что это? Он знал, что Нулани рисует, но чтобы так? Сбитый с толку, он двинулся дальше, обходя тряпицы с кляксами краски, голубой и красной, и навеки слившейся в фиолетовую. В спальне простыня валяется на полу, у кровати — мужские туфли и пара сандалий с лопнувшими завязками. И тут же на полу — фотография. Улыбающаяся девушка прикрыла глаза от солнца ладонью. Викрам невольно отпрянул. На какую-то секунду ему показалось, что он смотрит на свою сестру, какой ее сохранила память: сидя под банановым деревом, жмурясь от зеленоватых солнечных бликов, она училась вязать. «Лицевая, накид, лицевая, накид, — напевно приговаривала сестра, сплетая шерстяную нить в шарф. И добавляла, щекоча Викрама: — Это для тебя! Вот вырастешь большой, поедешь в Англию учиться, там и будешь носить». Сейчас он вновь ясно увидел ее впервые за много лет, ее пальцы, длинные, ловкие. Викрам наклонился и узнал на снимке Нулани Мендис. Он опустился на корточки… а когда туман в голове рассеялся, вынул карточку из рамки и быстрым движением сунул в карман. Повсюду витал запах краски и скипидара. На полке в гостиной, рядом с зеркалом в позолоченной раме, стояла ваза. Стебли цветов почернели, кроваво-красные лепестки осыпались и пожухли. На столе, сбоку от пишущей машинки, — морской еж и несколько бледно-розовых раковин. За окном мерно вздыхало море, две чайки с криком сорвались со столба на дороге. Услышав шорох, Викрам резко обернулся. И перевел дух: всего лишь лепесток. Последний сухой лепесток оторвался от стебля. Викрам сел за стол, пальцем провел по клавишам пишущей машинки. От жары воздух в комнате дрожал, и даже деревья в саду, казалось, истекали соком. На Викрама навалилась усталость. Операция в аэропорту, смерть Гопала, много ночей без нормального сна… Нет, только не думать о Гопале. Болела голова — должно быть, от голода. Он не помнил, когда ел. Сейчас бы вади. Викрам много лет не вспоминал овощные лепешки, которые так вкусно готовила мать, щедро приправляя специями.

Он отогнал непрошеные воспоминания. Ясно, что Нулани Мендис здесь нет. Как и Тео Самарадживы. Викрам решил, что дом пустует несколько дней. Он вернулся в комнату с рисунками. Одна из картин, прислоненная к ножке стола, еще не совсем высохла. Викрам сразу узнал слугу — имя вылетело из головы, но старика этого он не раз видел в городе. На холсте он был как живой. Отчетливо лязгнула калитка, и Викрам, метнувшись к окну, увидел на дорожке служанку Терси. Пожалуй, совсем ни к чему, чтоб его здесь обнаружили. Он оглянулся, выискивая, куда бы скрыться, но опоздал: Терси уже поднялась на веранду.

— Что ты здесь делаешь? — резко выдохнула она. — Я не знала, что ты вернулся.