Москит. Конфронтация

Увы, без потерь тоже не обошлось. Пехотный взвод поредел ещё на двух человек, и погибли все тяжелораненые на телеге, которую толкали мои подчинённые. Лично я считал решение заменить её нихонской пушкой ошибочным, но вслух об этом заявлять не стал. Так приказал старший по званию, ему и отвечать за это, ему с этим жить. Не мне.

Мне бы — поспать.

Но какой там! Перво-наперво пришлось сдавать бойцов их армейскому начальству и отчитываться за убыль личного состава с оформлением всех жизненно необходимых армейским бюрократам бумажек, проводить инвентаризацию числящегося за подразделением инвентаря и оружия, списывать утерянное и уничтоженное, подсчитывать патроны, сдавать станковый «Хайрем», а трофейный пулемёт выдавать за имущество зенитной роты и заниматься прочей совершенно ненужной мне работой. И без того голова пухла, а тут и вовсе гудеть почище церковного колокола начала.

Да ещё несколько раз объявляли воздушную тревогу, приходилось бросать всё и укрываться в подвалах цехов, а миномётные и артиллерийские обстрелы, такое впечатление, не прекращались ни на минуту. Ладно хоть операторы-зенитчики не только обстреливали вражеские самолёты, но и наловчились перехватывать взрывоопасные гостинцы в воздухе — в небе то и дело громыхало, на землю падали осколки и шрапнель. Наши артиллеристы отвечали нихонцам ничуть не менее активно, громыхало тут и там просто беспрестанною. Да ещё и энергетический фон от стабильности был далёк.

Ну и как тут мигрени не разыграться?

Ещё и в плане сверхспособностей надорвался, а вместо медитации с интендантом по воду трофейных касок лаюсь. Самим пригодятся же! А сдашь — и всё, не увидишь больше ни их самих, ни обещанных взамен отечественных. Натуральная система «ниппель», уже насмотрелся. Другим-то наверняка нужнее будут. Другим всегда нужнее.

От интенданта меня спас вестовой командира части. Отыскал и велел бросать страдать ерундой и бегом бежать в штаб. Так и сказал: «ерундой» и «бежать», а сам щегол малолетний, точно не старше меня. Куда только этот мир катится?

Означать такое внимание начальства могло лишь очередное поручение, и вопреки пословице я решил надышаться перед смертью, отправился в путь прогулочным шагом. Получилось это лишь отчасти: если в цехах ещё мог позволить себе идти вразвалочку, то вне их передвигался исключительно короткими перебежками от одного укрытия к другому. Местные куда спокойней реагировали на близкие разрывы, а мне хотелось забиться в подвал поглубже и зажать ладонями уши. На худой конец забраться под танк.

Ладно хоть ещё именно в подвале штаб и располагался. Уходившую вниз лестницу освещали помаргивавшие электролампы, я спустился по ней и уткнулся в запертую решётку, за которой дежурили два бойца с ППС и оператор в чине старшего вахмистра из числа откомандированных сюда зенитчиков.

Он меня узнал, разрешил проходить.

— Ждут, — вроде как даже приободрил, когда я снял трофейную каску. — Автомат тоже оставляй.

Я поставил оружие в пирамиду и оглянулся на вахмистра.

Тот махнул рукой.

— Проходи!

Стучаться я не стал, открыл дверь и шагнул в не слишком-то просторное помещение, на дальней стене которого висела склеенная из нескольких листов карта Белого Камня с множеством булавок, воткнутых в те или иные городские кварталы. Ещё был стол, несколько лавок, стоваттная лампочка под потолком и много важных особ в военной форме — преимущественно армейцы и пограничники, но затесалась среди них и парочка офицеров железнодорожного корпуса.

Как назло, ржавые петли оглушительно скрипнули, и моё появление привлекло всеобщее внимание.

— Это что ещё за чучело?! — возмутился напоминавший цаплю майор с шевелюрой, тронутой сединой.

Вопрос был задан по существу, но с ответом на него меня опередил Василий Архипович.

— Младший вахмистр Линь, возглавивший при обороне известной вам высоты пехотный взвод.

Я заметил среди присутствующих поручика Гнёта, прапорщика Аспида и танкиста-подпоручика с забинтованной головой, и понял, что на совещание вызвали командиров всех вернувшихся в Белый Камень подразделений без разбору. Мне тут определённо было не место.

Майор покрутил носом и спросил:

— И сколько бойцов осталось во взводе?

— Одиннадцать, господин майор!

— Одиннадцать…

Слово это многозначительно повисло в воздухе, и за меня поспешил вступиться незнакомый пехотный штабс-капитан, молодой и подтянутый.

— Взвод был укомплектован новобранцами и понёс потери ещё до вступления вахмистра в должность!

— Да? — озадачился майор.

— Помимо этого вахмистр самолично подбил нихонский лёгкий танк «ха-го» и руководил отражением атак превосходящего по силе противника, — добавил невесть когда успевший всё это разузнать Василий Архипович.

Майор поджал губы, потом спросил пехотного штабс-капитана:

— Оставишь взводным?

— Оставлю, — без колебаний заявил тот в ответ.

Кто-то из офицеров в дальнем углу рассмеялся.

— Ну ещё бы оператора взводным не оставить!

Офицеры заулыбались, да и сам штабс-капитан даже не попытался спрятать в усы довольную ухмылку.

— Василий Архипович, не возражаете? — уточнил майор у комиссара.

— Ни в коем разе.