Москит. Том I

Леопольд, пока не расправился с первым и вторым, о делах не заговорил, потом только спросил:

— Знаешь, что они там решат? — для наглядности ткнув указательным пальцем в потолок.

— И что же?

— Выпишут направление на дополнительную подстройку к Эпицентру.

— Это поможет?

Леопольд покачал головой, но с ответом торопиться не стал и сначала прожевал кусочек котлеты, потом только сказал:

— Один шанс из ста. Весь смысл в том, чтобы снять с себя всякую ответственность за неудачу и отдать принятие решения на откуп Звонарю. Понимаешь, настоящий учёный не может быть конформистом. А Вдовец не учёный, он — функционер. Ему важен не результат, а мнение вышестоящего руководства и тех, кто на это мнение способен повлиять. За показателями людей не видит.

После настойки и кружки чая нервное напряжение меня уже отпустило, и я принял заявление лаборанта совершенно спокойно.

— И что дальше? — поставил вопрос ребром. — Если подстройка не даст результата — что тогда?

Леопольд махнул рукой.

— Да всё нормально будет, не переживай! Рано или поздно дадут добро на использование моей методики, а я результат гарантирую!

Лично мне становиться подопытным кроликом нисколько не хотелось, но я всё же спросил:

— И что за методика?

— Сейчас все заняты исследованием взаимодействия сверхэнергии и нервной системы оператора, а я специализируюсь на микробиологии. — Он выдвинул верхний ящик стола и вынул из него шарик из плексигласа с запаянной внутри капсулой. — Знаешь, что это?

Я кивнул.

— Грязь с двенадцатого витка Эпицентра.

Леопольд усмехнулся.

— Эта грязь — лишь питательная среда для бактерий. Попробуй!

Я перехватил брошенный мне шарик и воздействовал на него сверхсилой. Тот попытался вывернуться из пальцев, а после едва заметно нагрелся и засветился.

— Люминесценция! — с гордостью объявил лаборант. — Случайная мутация позволила бактериям перерабатывать сверхэнергию, а дальше я занялся целенаправленной селекцией и добился стабилизации наследственных свойств. Уникальный случай! Никто в мире такого не повторит! В других источниках для подобных исследований попросту не хватит интенсивности изучения!

Даже не пытаясь скрыть скептицизма, я катнул шарик обратно и спросил:

— Мне это как поможет?

— Это — никак, — признал Леопольд. — Но возьмём, к примеру, грибы, которыми всех потчуют для повышения чувствительности нервной системы… Если придать их свойства микрофлоре кишечника…

Зазвонил телефонный аппарат, лаборант снял трубку, сказал:

— Хорошо, Филипп Гаврилович, я ему скажу.

Я встал и указал пальцем на потолок.

— Подняться?

— Да, иди. Удачи!

К слову, Леопольд оказался совершенно прав: заведующий меня даже не принял, перепоручил секретарше выдать направление на внеочередную подстройку и предупредить, что выезд намечен завтра на половину восьмого. Пришлось идти падать в ноги к заместителю коменданта с просьбой о переносе дежурства, ладно хоть тот оказался уже в курсе — поворчал, конечно, ради приличия, но не слишком сильно. Уж не знаю, кто успел подсуетиться — не иначе задействовал свои связи Звонарь, — но поездку к Эпицентру провели через ректорат как командировку в связи со срочной производственной необходимостью. И всё бы ничего, вот только услать меня из Новинска решили аж до субботы, что нисколько не порадовало.

Но повздыхал-повздыхал да и отправился на полигон. Прежде Герасим всегда работал со мной индивидуально, с командой пирокинетиков я до позавчерашнего дня ни разу не пересекался, даже не знал, кого как зовут, поэтому самую малость волновался. И самому лицом в грязь ударить не хотелось, и о возможном подвохе беспокоился.

Не просто же так нас сегодня вместе свести решили?

Но когда пришёл на полигон, пятёрка пирокинетиков тихо-мирно резала металлические мишени. Ярчайшие лучи света били на расстояние в полкилометра, всё будто в приключенческом романе о гиперболоиде происходило, именно такое впечатление возникло.

Я подошёл и поздоровался с Герасимом, понаблюдал за операторами, перед каждым из которых висел сгусток сияния. Управлялся тот с помощью фокусирующей линзы уплотнённого воздуха, и я не утерпел, спросил:

— А не проще мишени просто сжечь, расплавить или взорвать? Они же пирокинетики!

Наставник глянул на меня свысока.

— На таком расстоянии — нет, — коротко ответил он и прищёлкнул пальцами. — Лия, Алевтина! Переходите к кубам!

«Кубами» оказались чугунные блоки, и вот там я даже присвистнул от удивления. Барышни легко разогревали увесистые металлические чушки докрасна, при этом оперировали они энергией с виртуозной точностью, помех не ощущалось вовсе. Складывалось даже обманчивое впечатление, будто чугун раскаляется сам собой.

Лия улучила момент, отвлеклась и чмокнула меня в щёку.

— Привет, Петя!

— Ну вы вообще! — покачал я головой, прикинув объём задействованной барышнями энергии.

Рыжая Алевтина только рассмеялась.

— Да это просто! Движение молекул ускоряешь, и всё!

Просто?