Москит

Дни утекали, как песок сквозь пальцы. Пролетали ночи, незамеченные. Беспокойным маятником Тео колебался между сном и полузабытьем. В коконе темноты ночами он был недвижим, продвигаясь от одного сна к другому. Как прежде он читал, так теперь видел сны; как прежде листал страницы, так теперь просеивал образы. Он не был счастлив. Но и несчастен он тоже не был. Сны его по большей части были расплывчаты и полны незнакомых людей. Один сон повторялся из ночи в ночь. Тео сидел за столом у высокого узкого окна. Он работал, что-то писал неистово. Свинцовое небо рыдало, и листья, как стаи птиц, опускались на землю. Вот только что он так яростно пишет? Тео не знал, а сон всегда обрывался, не дав ответа. Продолжение явилось внезапно: однажды Тео увидел смутно знакомое лицо. На балконе смешной крохотной квартирки он сидел рядом с женщиной. Балкон пламенел цветами герани в глиняных горшках. Квартира была в Лондоне, в этом Тео не сомневался. Всплыло название района — Шефферд-Маркет. И больше ничего.

— Запиши, — просила его женщина. — Сейчас же запиши, Тео. Чтобы не забыть.

Женщина из сна очистила какой-то фрукт и откусила. Тео увидел ярко-желтую мякоть плода. Густой сок потек по ее руке, закапал на белое платье. Кажется, где-то он такое уже видел. Нахмурясь, женщина лизнула руку и рассмеялась, поймав его взгляд.

— Почему ты меня никогда не слушаешь? — Синие глаза внимательно смотрели на него. — Ты писатель, Тео. Ты должен все-все записывать.

Проснулся он возбужденный, солнечное пятно дремало на нем жаркой тяжелой кошкой. Спустя несколько ночей — или очень много ночей, Тео не вел им счет — сон повторился. Днем вспомнил название фрукта из сна. Точно такой же принесла ему служанка. Манго. Должно быть, он встал в тот день и, должно быть, даже бродил где-то, поскольку в сознании остался смутный след коридора, дверей в другие комнаты. Каждое движение причиняло боль, раны на спине кровоточили. Служанка приходила и исчезала, кивала время от времени, обращаясь к нему. Человек по имени Джерард появлялся почти каждый день. Однажды после полудня он принес тетрадь, ручку и сказал, будто продолжая недавний разговор:

— Да, отличная идея — начать снова писать.

Позже Джерард вернулся, за ним следовал врач. «Зачем вы здесь?» — хотелось спросить Тео, но он промолчал, чтобы не слышать собственный голос. Доктор осмотрел его. Обследовал ладони, раны на спине. Тео съежился, когда он приблизился к нему вплотную. Но врач улыбнулся. «Не улыбайся, — подумал Тео, — лучше не улыбайся». И снова промолчал. Доктор сказал, что дело идет на поправку, спина и ладони заживают, ребра и ключица срастаются.

— Дайте время, даже шрамов не останется, — сказал он, голос его звучал довольно.

— Вот и хорошо, — тепло отозвался Джерард. — Хорошо. Вы скоро будете в порядке, Тео, так что пора начать новую книгу.

Тео ответил пустым взглядом.

— Не помните, да? — рассмеялся Джерард. — В таком случае не помешает перечитать кое-что из собственных произведений. Прошу. Возможно, это лучшее из них.

Он протянул Тео книгу. «Тигровая лилия». Выходит, он действительно писатель. Тео открыл книгу и прочел: Посвящается Анне. Имя ничего ему не говорило. Он закрыл книгу, перевернул. На задней обложке был нечеткий снимок. Тео сощурился.

— Ах да, конечно! — сказал Джерард. — Вы же носите очки. Какой же я дурак. Попробую что-нибудь для вас подобрать, дружище.

Вероятно, именно благодаря очкам, которые ему нашли, — не сказать чтобы идеальные, но вполне пригодные, — Тео начал больше двигаться по дому, просторному и запущенному, хотя и уютному. Из людей Тео обнаружил лишь двоих — служанку-тамилку, которая готовила и приносила ему еду, и вооруженного охранника снаружи, парнишку лет четырнадцати.

Следующим утром служанка подняла жалюзи, впустив в комнату мягкий свет. Предложила Тео манго, что-то негромко приговаривая. Тео не понял: тамильского он не знал.

— Который час? — спросил по-английски.

— Уже вставай, — ответила женщина, указывая на окно. — Утро.

Чуть позже она принесла ему часы, и Тео впервые за все это время пришло в голову, что он, должно быть, спал сутками. Боль по-прежнему не отпускала, но куда сильнее его донимали провалы в памяти. Что-то он забыл, что-то очень важное. Или кого-то? Тео решил прочитать «Тигровую лилию». Возможно, в книге найдется ответ. Возможно, узнает, кто такая Анна.

Дни текли долгие, одинокие, и в какой-то момент он понял, что его тянет писать. Но о чем и кому, он не знал. К тому же он быстро уставал и всего боялся. И нестерпимо болели пальцы. Метроном в голове отсчитывал время. Щелкал на задворках каждой мысли, создавая ощущение близкой пропасти. Собственное лицо в зеркале, человек по имени Джерард — все пугало его и вместе с тем вызывало желание вспомнить. Не слишком охотно, с опаской, Тео открыл книгу.

Человек не должен быть изгнанником, потому что это унижение крайне трудно превозмочь.

Тео съежился. Уголек воспоминания занялся и остался гореть.