Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

Профессиональные вояки остались без дела. Как должна была соблазнять их при таких условиях военная «прогулка» в Россию! Предлог для вторжения был налицо. Ведь сколько соотечественников было убито русскими и сколько их еще томилось в плену. Разве можно было найти лучший повод для отмщения? Наградой рыцарям должна была служить богатая добыча от грабежа. В Польше немедленно стали организовываться вооруженные отряды. Во главе их стали опытные воины, которые и повели армию к русским рубежам. Первое место среди этих храбрецов занимал Александр Лисовский. Отважный, выносливый, быстрый как молния, он не знал соперников по части организации набегов. Одно имя его наводило ужас на врагов, на которых он обрушивался всегда неожиданно, как гром среди ясного неба. Князь Роман Рожинский и Ян-Петр Сапега также приняли участие в этом вторжении. К ним присоединились и казаки, готовые на все. Стоило атаману Заруцкому подать знак, и рубаки с Дона и Днепра тотчас откликнулись на его зов. Словом, со всех сторон в Россию слетались хищники; дух мятежа и анархии усиливался с каждым днем.

Рано или поздно, но лицо, во имя которого поднялись массы, должно было перестать быть призраком и обрести плоть и кровь. Вожди движения не могли дождаться, когда же наконец явится герой, вокруг которого они объединятся. С каждым днем положение становилось все более и более затруднительным. Конечно, Дмитрий не мог воскреснуть из пепла; люди, посвященные в истину, отлично понимали это. Но где найти смельчака, который сумел бы принять на себя роль царя и послужить орудием в руках мятежников? После ряда безуспешных попыток желанное лицо было, наконец, найдено. Относительно этого человека ходили самые необыкновенные рассказы. По словам Велевецкого, это был бывший секретарь Дмитрия. Оставшись без дела после смерти самозванца, он нашел себе приют в доме одного священника, в Могилеве. Но здесь он отплатил своему покровителю самой черной неблагодарностью. Им увлеклась хозяйка дома. Оскорбленный муж сперва насытил свою месть ударами плети; затем он выгнал своего гостя, возвращая ему свободу… нищенствовать, где угодно. Чуть не умирая с голоду, злополучный любовник добрался до Пропойска.

Объявившись в августе 1607 года в тюрьме небольшого северского городка, носившего незавидное название Пропойск, Лжедмитрий начал свой путь к трону.

Каково было происхождение этого человека, совершенно неизвестно, некоторые современники считали его поповским сыном Матвеем Веревкиным, другие — сыном князя Курбского. Исследовавшие его происхождение иезуиты пришли к выводу, что Лжедмитрий II являлся крещеным евреем Богданкой, который недолгое время был писцом у Дмитрия II. Эту версию происхождения Лжедмитрия пропагандировало в массах и правительство Михаила Федоровича Романова. Михаил Федорович Романов в письме своем к принцу Морицу Оранскому говорил, что «Сигизмунд послал жида, который назвался Дмитрием-царевичем». Об этом самозванце известно, что он был школьным учителем в городе Шклове в Белоруссии, затем слугой у нескольких священников, за плохое поведение был высечен и выгнан со службы. Во всяком случае, своей внешностью он вовсе не походил на первого самозванца, но был человеком вполне подходящим, чтобы разыгрывать лже-царя: когда умным, ловким и наглым, а когда трусливым и лишенным всяких нравственных правил.

В пропойской тюрьме, куда его засадили, приняв за лазутчика, он объявил себя первоначально родственником убитого царя Дмитрия, Андреем Андреевичем Нагим, скрывающимся от мести Шуйского. Ему поверили и по его просьбе перевезли в Стародуб. Отсюда он послал своего товарища, подьячего Рукина, разглашать по северским городам, что царь Дмитрий жив и скрывается в Стародубе. Известие это было встречено во всей «преждепогибшей Украине» с величайшей радостью, и из Путивля отправилось в Стародуб несколько боярских детей вместе с Рукиным повидать новоявленного государя. Рукин привел их к мнимому Нагому. Тот вначале запирался и начал говорить, что ничего не знает про Дмитрия, но когда жаждавшие узреть царя стародубцы стали грозить ему пыткой и хотели его уже схватить, то он вдруг выпрямился, взял в руку палку и грозным голосом крикнул: «Ах вы, такие-сякие дети, еще меня не знаете, я государь». Этот окрик подействовал, простодушные стародубцы тотчас же повалились ему в ноги со словами: «Виноваты, государь, перед тобой» — и тут же стали собирать для него деньги и рассылать во все стороны грамоты по городам, чтобы высылали людей и казну так счастливо отыскавшемуся царю.

Насколько велико было ослепление людей, что новый самозванец — истинный царь Дмитрий, показывает следующий случай: один боярский сын из Стародуба вызвался сам поехать в стан Василия Ивановича Шуйского под Тулу и по приезде спросил его, зачем он надел себе на голову царскую корону при живом государе, за что был, конечно, подвергнут мучительной казни; Шуйский приказал его поджарить на медленном огне, но тот до конца оставался при убеждении, что принимает мученическую смерть за своего законного государя.